Гори, любимая, гори! (СИ)

Пресветлое небо, я не хочу умирать! Тем более от рук любимого мужчины!

На какое-то время эти жуткие звуки стихают. И я надеюсь, что он передумал. Хотя зачем бы ему это делать?..

Тишина. Давящая, тревожная. Я напряженно прислушиваюсь, чтобы понять, что он делает. Тщетно. И от этого только страшней. Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем понимаю, что его нет рядом. Он ушел? Передумал хоронить? Он меня бросил? Почему?..

Чтобы напрасно не гадать, стараюсь отвлечься. Тело все еще не слушается, но дышать чуть легче. И мысли больше не напоминают разноцветные спутанные нитки.

Кто-то сказал, что темней всего перед рассветом. Соврал. Вот он рассвет – я чувствую его. Рассвет наступил, а в моей жизни, чем дальше, тем темнее и страшнее. И безнадежнее.

Хотя… за какие-то восемь дней я уже не раз стояла в шаге от гибели.

Измученное сознание, прося передышку, окунает в воспоминания. Говорят, перед смертью проносится вся жизнь. Перед моим внутренним взором пролетает только ее кусочек – последние дни. Безумные, полные страха и надежды дни...

Торопливые шаги. Витар возвращается. Я радуюсь, пока не вспоминаю, что он собирается меня похоронить.

– Прости, что не уберег, что не успел. Обещаю, я отомщу за тебя храмовникам, загнавшим нас сюда. Я уничтожу орден и восстановлю Круг Двенадцати. Я клянусь, Ив!

Клятва произносится глухим голосом, без малейшего пафоса.

Ох, что же ты такой не многословный, любимый? Поговори еще чуть-чуть, умоляю! Подари мне еще несколько минут жизни!

Но нет, маг поднимает меня на руки и спрыгивает в яму. Запах – свежий и тонкий – объясняет, куда и зачем он отходил. Он нарвал маков для моего последнего ложа.

Спасите меня, кто-нибудь! Я не могу умереть, когда счастье было так близко! Нет, нет, нет… Вопреки всему я всегда верила в лучшее, стараясь не поддаваться сомнениям. Почему же небо наказывает за мою веру?

Цветы ложатся мне на грудь и на лицо. Вслед за ними сыпется земля – сначала на ноги, затем на живот… Сыпется медленно, нехотя, но сыпется. Скоро настанет черед лица – и тогда я задохнусь.

Мой любимый хоронит меня заживо, не подозревая о страшной ошибке. И дай небо, чтобы не узнал никогда…

Мои веки… они моргают? Моргают! Я снова могу управлять ими! На лице лежат маки – я их вижу, и вижу сквозь былинки кусочек небес. Но горло продолжает сковывать спазм. И я плачу. Наконец-то плачу от счастья. Еще несколько минут – и я сумею закричать! Только есть ли у меня это время?

Сколько я продержусь засыпанная землей? Не знаю, и не хочу знать…

Где-то невдалеке раздается визгливый скулеж.

– Шэйш, – ругается маг, – падальщики! Откуда только взялись?

Он перестает засыпать землей мои ноги и, судя по звукам, выбирается из ямы. И меня осеняет: нескольких минут нет! Мой "труп" сейчас сожгут, чтобы не выкопали падальщики! Так всегда делают в тех местах, где объявляются эти твари!

Я ору. Бьюсь под охапками цветов и тонким слоем земли. Я вою от ужаса. Все еще мысленно.

– Ив, как же мне не хочется это делать…

Так не делай! Посмотри на меня еще раз! Я жива!!!

– Но я не могу иначе. Я не смогу спокойно жить, зная, твое прекрасное тело разорвали, сожрали, растащили по косточкам…

И я смиряюсь. Вот теперь все, это конец. Я сейчас умру по-настоящему.

– Слезы?.. – звучит совсем близко от моего лица. – Ива?!

Витар горячечно высвобождает из цветочно-земляного плена. И трясет, как тряпичную куклу.

– Я схожу с ума, Ив? Отзовись, милая!

И о чудо! Я разлепляю губы, чтобы произнести: я жива. Но вырывается одно мычание. Но он рад и этому.

– Ива! Шэйш! Я почти тебя убил! Если бы я не решил в последний раз тебя поцеловать!..

Ох, меня спас последний поцелуй?!

Мой маг кричит, смеется и ругается. Клянет орден, восхваляет шэйшского Всеотца и поминает кронийского Создателя. Он обезумел от радости, и я схожу с ума с ним за компанию.

Витар не выпускает из своих объятий, бесконечно целует, губами стирая землю с моего лица. Целуя, уничтожает пережитые ужасы, если не из памяти, то с души, освобождая в ней место для радости.

– Ты говорил, что больше не пожиратель? – вспоминаю я.

– Да, любимая. В святилище замка я впитал все знания его хозяина – Эльгара Аквилай атр Черного Орла. Теперь я знаю, что члены Круга Двенадцати были преданы и убиты за одну ночь их же помощниками, которых подкупил Орден волков Всеотца, посулив немыслимые блага. И только Эльгар, специалист по проклятиям, успел оставить лазейку для возрождения Круга и уничтожения храмовников. Он предсмертным словом заклял родовые замки членов Круга, превратив их в источники сильного магического возмущения. Именно эти аномалии создают таких, как я, пожирателей магии, с сильным даром, но пустотой внутри, которую полностью может заполнить лишь оставленные в наследство знания...

Мой любимый чародей обрывает интереснейших рассказ и возвращается к поцелуям.

– Когда придем в Кронию, в первом же доме их святой покровительницы Виржии ты станешь моей женой, – между поцелуями удивляет он.

– Да, я согласна.