Гори, наш костёр!

Теперь всё было готово к отъезду! Они могли ехать хоть сию же минуту.

Вожатая пятого отряда

Их вещи уехали в лагерь ещё накануне, а сами они отправлялись туда лишь в воскресенье утром. На Васином вещевом мешке и на Гришином чемодане, когда их относили в заводской клуб, большими буквами было написано: «Пятый отряд». Это означало, что в лагере оба мальчика будут в пятом отряде, потому что именно пятый отряд состоял из самых младших ребят.

К заводскому клубу, откуда был назначен отъезд, они шли все вместе: Гриша со своим папой и своей мамой и Вася со своими родителями.

Доро́гой Васька всех торопил. Ему было невтерпёж идти таким тихим и степенным шагом. Он без конца приговаривал:

— Вот уедут без нас, вот тогда будете знать, вот тогда пешком придётся! — и тянул за руку то отца, то мать, чтобы те шли быстрее.

А Гриша наоборот — старался идти как можно медленнее. У него тревожно замирало сердце, когда он думал, что очень скоро, может быть через несколько минут, придётся расстаться с папой, с мамой и ехать среди чужих (Васька, конечно, был не в счёт) куда-то очень далеко, в таинственное и незнакомое место, которое называется — пионерский лагерь.

Едва они вошли во двор заводского клуба, как в ворота, покачиваясь, будто пароходы на волнах, въехало несколько автобусов. Один из них, голубой и очень красивый, был с большими, широкими окошками.

— Дизельный? — спросил у отца Гриша, показывая на этот автобус.

Отец, такой же тихим и немногословный, как сын, кивнул: да, дизельный.

А Васька принялся восторгаться:

— Вот это автобус! Самый лучший! Вот увидишь, мы на нём поедем… А давай занимать места у окошка, а? Ты у одного, я у другого. Всё увидим!

— А если нельзя будет около окошек? — спросил Гриша.

Васька возмутился:

— Как это — нельзя? Почему это нельзя, если я хочу!

Людей на клубном дворе собралось много. Вожатые с красными пионерскими галстуками и с красными повязками на рукавах, проверяя по спискам, вызывали пионеров своих отрядов. Особенно деловито распоряжалась небольшая черноволосая девочка, тоже в пионерском галстуке и с повязкой на рукаве. Она стояла на самой верхней ступеньке лестницы, ведущей в клуб. Звонко и едва ли не громче всех она выкрикивала одну фамилию за другой. При этом вид у неё был не только очень старательный и деловитый, но даже несколько сердитый. Ладонью она сердито отбрасывала со лба прядь волос, падавшую ей на глаза. Сердито хмурила брови, когда выкликала фамилии. И сердито черкала карандашом на листке бумаги, которую держала в руке.

— Емельянова Вера, подойди ко мне! — на весь двор раздавался её голос. — Гавриленко Петя, где ты? Карманова Люся…

Все, кого она вызывала и кто к ней подходил, были примерно одного возраста с Гришей и Васей. Услыхав своё имя и фамилию, каждый из них, торопясь, шёл к крыльцу.

Гришина мама вполголоса сказала на ухо Васиной матери:

— Неужто эта девчушка вожатая?

— Ну, что вы! — воскликнула мать Васи. — Такой разве доверишь детей? Ведь ещё совсем малявка! Совсем, совсем…

— Да, конечно, очень, очень молода, — согласилась Гришина мама, наблюдая за девочкой. Потом, немного помолчав, она прибавила: — А всё-таки я почти уверена, она и есть вожатая пятого отряда.

Вася посмотрел на девочку в пионерском галстуке, которую его мать только что назвала малявкой, и про себя усмехнулся: придумает тоже Гришина мама! Да возможно ли, чтобы у них в пятом отряде была такая вожатая? Такую он и слушаться не станет.

А Гриша, поглядывая на девочку, думал, что девочка эта ничуть не сердитая, а только притворяется сердитой, и, если бы она действительно была их вожатой, он бы нисколько её не боялся.

— Бочаров Гриша! — услышал вдруг Гриша своё имя и фамилию.

— Иди, брат, тебя! — легонько подтолкнув его к крыльцу, проговорил Гришин отец.

Замирая от робости, Гриша тем не менее решительно высвободил свою руку из маминой и пошёл к крыльцу.

Он не сделал и нескольких шагов, как услышал:

— Скалкин Вася!

Они с Васькой подошли почти одновременно к черноволосой девочке, которая и была вожатой их пятого отряда.

Пятый отряд строится парами

А около неё собралось уже много мальчиков и девочек. Одни были чуть постарше Васи и Гриши, другие — младше. А некоторые такие же. Только один мальчик был совсем маленький. На голове у него была надета белая панамка, а в руке он держал круглую плетёную корзиночку, плотно прикрытую плетёной же крышкой.

— Ну вот, — проговорила вожатая, энергично тряхнув головой, — теперь вы наконец все здесь!

Затем ещё раз пересчитав детей, которые столпились вокруг неё, и снова отмахнувшись от надоедливой прядки волос, она сказала:

— Давайте знакомиться! Я ваша вожатая. Зовут меня Таней.

— А меня зовут Игорёк! — тоненьким голосом сказал мальчик с корзинкой в руке и выступил вперёд.

— Очень хорошо, Игорёк! — улыбнулась ему Таня.

— А со мной едет… — начал было Игорёк.

Но, видно, вожатой было недосуг слушать о том, кто едет в лагерь вместе с Игорьком. Она отвернулась от него и обратилась к Васе:

— А тебя как звать?