Гори, но живи (СИ)

Весть о том, что советские радиолюбители получили разрешение на работу в эфире из Северной Кореи, облетела весь мир довольно быстро. К этому дню проверялись антенны, аппаратура — только ленивый не проверял готовность своей техники, стремясь получить вожделенную страну в свой список. При том, гарантии, что в ближайшие несколько лет появится ещё такая возможность, не давал никто. Старков и Лупин, с честью закрыв обязательства перед северокорейской стороной, ещё с вечера начали готовиться к мини-соревнованиям, ибо другого формата такой жёсткой работы не предусматривал никто. Потратив несколько вечеров над примерным прогнозированием прохождения по всем континентам, заодно выставив и отрегулировав все антенны, они решили поспать перед двумя бессонными ночами. За полчаса до начала, выпив по паре кружек кофе, оба радиолюбителя стали проверять оборудование и ждать заветного времени. И вот, когда стрелки часов подошли к отметке 00:00…

— This is Russian DX-pеdiditon now is opened![33] — проорал в микрофон Евгений. — I am P5AA, QRZ?[34]

И тут такое началось! С самого начала оба, не сговариваясь, стали работать на диапазоне 80 метров. Но когда на тебе стоит стена не только русских коллег, жаждущих провести связь, но и станции из Европы и Азии, а среди них находится немало тех, кто знает русский язык… Пусть с видимым акцентом, пусть коверкая часть фонетического алфавита, но они вызывают на русском!

Виктор ожидал всего, но не многоголосую какофонию телеграфных сигналов, сливающуюся в единое целое. Пришлось просить растянуться на 5 килогерц, чтобы хоть как-то слышать отдельные позывные.

Взяв темп 25 связей за десять минут, Старков постепенно вошёл в какой-то удивительный транс, ничего не замечая вокруг и работая на автомате, словно робот. Хорошо, что Виктор свободно мог писать любой из рук — теперь правая виртуозно перебирала манипулятор ключа, а левая, практически не останавливаясь, потоком выводила данные о связи. Евгению здесь было проще и сложней одновременно. Если вторая рука была свободна, то темп проведения связей ушёл намного выше Старкова. Каждые пятнадцать секунд в журнале появлялась новая, а уже потом, после экспедиции, они с Виктором увидят, что в редкие моменты количество связей в минуту доходило до шести.

Переключение фазированных вертикальных антенн на другой азимут помогало лишь частично. Американцы, врубив свои киловатты, умудрялись пробиться сквозь заслон станций Европы и вырвать заветную связь с Северной Кореей. Когда «открылся» диапазон 40 метров, стало совсем невмоготу — звать начали столько людей, что Евгений даже охрип. Пришлось его напарнику по «Совстрою», бдящему в группе поддержки, готовить новый кофе. Затем наступил «АД» на диапазоне 20 метров, когда тебя зовут почти все континенты мира! И половина из них на русском! Не помогал даже поворот антенн, ничего не помогало — на смену одним территориям мира приходила волна других, с нового азимута. Дальше лучше не стало — переход на 15- и 10-метровые диапазоны лишь добавил сутолоку на частоте — пришли те счастливчики, которые уже провели связи на других диапазонах и теперь стремились закрыть эту территорию здесь.

Первые сутки, как потом выяснилось при анализе связей, позволили советской экспедиции установить новый мировой рекорд — 4290 связей телеграфом и 7150 связей телефоном.

Вторые сутки внесли небольшое облегчение: большинство индивидуальных и коллективных станций с повышенной мощностью «хапнули» что хотели, и не стали мешать «малышне». Но и этих рядовых станций было настолько много, что словами не описать. И если говорить по-русски могли не все, то уж слова рапорта точно понимала вся масса зовущих. Евгений уже стал забываться, отвечая иностранцам только на русском, а те отвечали на своём языке, подтверждая связь.

Вечер второго дня показал, что интерес к этой экспедиции настолько высок, что даже пятиминутного отдыха никому из операторов в Пхеньяне не светит. Если в первый день порадовали и прохождение и станции с высокой энергетикой — хорошими антеннами и мощными усилителями, то на второй приходилось напрягать слух и сквозь многоголосый «шёпот» вслушиваться в позывные корреспондентов. Естественно, темп снизился, хотя и ненамного.

Когда стрелки часов объявили об окончании экспедиции, на обоих радиолюбителей было страшно смотреть: похудевшие и осунувшиеся, но со счастливыми глазами. Виктор и Евгений, не сговариваясь, кинулись к аппаратуре, чтобы выключить её.

— Ты как, говорить можешь? — участливо поинтересовался Старков у Евгения.

— У-у, — промычал тот и слегка покачал головой.

— Тогда спать… остальное — завтра… всё завтра…

* * *

25 — Внимание! Только для топ-персонала! (англ.)

26 — В альтернативной истории главный оперативный дежурный одной из смен космодрома.

27 — В алтернативной истории глава NASA

28 — Режим «три нуля» в СССР

29 — Слова Сатина из пьесы М. Горького «На дне»

30 — советский государственный и партийный деятель, Министр химической промышленности СССР.

31 — советский государственный деятель, Министр легкой промышленности СССР.