Гори, венчальная свеча

Да будет известно благочестивым братьям, что аккерманские долины[61] после потопа были морем. Когда Искандер Зулькарнейн по воле самого Аллаха прорубил Черноморский пролив[62] и заставил Черное море течь в Средиземное, воды отхлынули, и эти места навеки остались краем необитаемых, бесплодных песков. Рассказывают, что злые духи-джинны облюбовали эти долины и поселились здесь. И вплоть до эпохи Сасанидов[63] сия обширная долина была местом отдыха джиннов.

Однажды пехливан[64] по имени Салсал, завершая свое путешествие, прибыл на аккерманскую землю. И что же он увидел? Место для крепости, вода и воздух которого приятны, однако неподалеку находилось пристанище джиннов… Тотчас собрав святых мудрецов, Салсал по всем правилам колдовства и науки изготовил для джиннов великий талисман и начертал на нем: «Пусть снова обитают они в Камрал-куме и, помилуй Аллах, пусть не ходят они на сынов Адамовых[65], а сыны Адамовы пусть не ходят на них».

И с тех пор сия песчаная долина является местом, внушающим страх и ужас, и вошедший в нее изумляется и поражается.

А место это будто песчаное море. Все время из песка вспучивается множество бугров, потом они проваливаются, возникают в другом месте… Величественное, внушающее ужас зрелище!

Однажды мы с несколькими друзьями, храбрыми воинами, набрались смелости и, захватив связки камыша, двинулись туда, по пути втыкая камышинки в песок, чтобы по этим вешкам возвратиться назад. Целый час бродили мы по пескам, измученные, усталые. Некоторые из нас нашли в песке ятаганы, блюда, чудесные, непонятные кубики, зеркала – это все были вещи джиннов, которые ранее, несомненно, принадлежали самому Джамшиду.

Внезапно подул бесплодный ветер; он повалил камышинки, которые мы воткнули в песок, наша дорога исчезла. Мы тотчас вскочили на коней и понеслись в Аккерман, едва опередив страшную песчаную бурю, которую, конечно же, на нас наслали джинны в отместку за то, что мы взяли их вещи.

Мы показали городским жителям найденное, и они возбужденно рассказывали и объясняли: «Мы уже видели такие странные и удивительные предметы. Некоторые смельчаки приносили их из песчаной долины!» А потом они сказали нам: «Бросьте в огонь одну из найденных вами вещей, увидите, что будет!»

Мы решили бросить кубик, ибо он был наименее красивым из всего. И действительно, он не сгорел, не обуглился, не испортился. Жар огня даже не подействовал на него! И когда мы вынули его из огня, то увидели, что он холоден, словно кусок льда…

Многое из того, что было найдено в долине джиннов, мы отправили к Августейшему Порогу, но и поныне у меня, недостойного, имеется тот ятаган, который хорошо послужил во многих схватках, рубя головы гяурам…[66]

Татары закачали головами, зацокали языками. Лизе страсть как хотелось, чтобы кто-нибудь попросил показать эти чудесные вещи.

Как вдруг ее словно по глазам ударило! Она внезапно заметила, что под расписною стеною, как раз напротив потайных отверстий, стоит какой-то человек. Лиза отшатнулась: на миг ей почудилось, что это Гюлизар-ханым, обнаружив ее исчезновение, прибежала в диван… но почти тотчас она поняла свою ошибку. Незнакомец очень напоминал великаншу, особенно ростом, статью и огромными черными глазами, да и облачен он был в черные одежды, однако это, несомненно, был мужчина с куцею бороденкою, тяжелым, полным лицом, мясистым носом. И вот этот-то человек пристально всматривался в гляделки, сквозь которые ему, конечно же, были видны чьи-то блестящие глаза…

Лиза не стала ждать, пока он очнется от столбняка, в который его повергло недоумение. Она повернулась и кинулась бежать вниз по ступенькам, но запуталась в длинных юбках, споткнулась, схватилась за стену, чтобы не упасть… и тут что-то ожгло ей руку у локтя, да так, что Лиза невольно вскрикнула.

В свете факела она увидела, что на ее руке сидит отвратительное желто-зеленое чудище вроде огромной толстой сороконожки со множеством коротких рыжих лап.

Тошнота подкатила к горлу, Лиза едва не грянулась оземь, но тут страшная сороконожка скатилась с нее, и Лиза, прижимая к груди укушенную руку, горящую, будто в огне, бросилась по подземному коридору.

Она пролетела почти полпути и вдруг увидела то, на что не обратила внимания в первый раз: от более широкого основного хода влево ответвлялся узкий рукав. Но даже и мысли о том, чтобы разведать этот путь, не возникло у Лизы. В голове кружились огненные колеса, тошнило все сильнее, Лиза боялась, что ноги откажутся служить и она упадет без сил, а если ее здесь найдут, это верная погибель: сразу ясно, что она искала путь к побегу!

Теперь страх жег ее сильнее, чем даже боль. Она поняла всю безумную опасность поисков подземных ходов, подглядываний, подслушиваний. Жуткие, желтые, застывшие глаза Сеид-Гирея, чудилось, наползают на нее из тьмы со всех сторон… Одно оставалось спасение: как можно скорее незамеченной добраться до своих покоев и запереть потайную дверь.

Лиза уже и не помнила, как дотащилась до лестницы, как вползла по ступенькам в опочивальню.