Горячая свадьба

Возможно, «Ситроен» у дома обходчика стоял пустой, а водитель его и пассажир в это время находились в доме у Алевтины. Может быть, в погребе. А может быть, Гуляев их видел, но ничего не сказал.

— Боря сказал Гуляеву навешать, — ответил коротышка. Он сидел, а здоровяк лежал на боку, пристегнутый к его ноге.

— Боря сказал? — подхватил Родион. — А откуда адрес узнали?

— Не знаю…

— Ну не знаешь, и ладно… Ремень снимай! — обращаясь к верзиле, сказал Фомин.

— Зачем?

— Дальше связывать вас буду. Его руку пристегну к твоей ноге… Надеюсь, вы душ сегодня принимали?

— Эй, начальник, это беспредел!

— Адрес откуда узнали?

— Ну так это, Боб кому-то позвонил…

— Отомстить Гуляеву хотел?

— Наказать.

— Обрез взяли.

— Да какой там обрез! Ржавчина одна!.. И патронов не было, — немного подумав, добавил коротышка.

Родион поднял с земли обрез, осмотрел.

Стволы действительно покрыты слоем ржавчины, а патроны на месте. Картонные гильзы тоже пришли в негодность от сырости и капсюли. Родион попробовал извлечь патрон с пробитым капсюлем, куда там, намертво застрял в стволе.

— А ведь ты стрелял в меня, парень. Покушение на убийство сотрудника полиции.

— Да я знал, что патроны тухлые!

— Все равно покушение!.. Кто меня заказал?

— Тебя?! Тебя никто не заказывал!.. И Гуляева тоже.

— Варшавин?

— Не знаю такого!

— Касаткин?

— Это кто?

— Капустин?

— Да не знаю я!

— Я знаю, — вдруг послышался за спиной голос.

И в тот же момент сильный удар в затылок вырубил Родиона.

От секса с женой Семен был на седьмом небе, а Майя даже до второго не дотянула. С Фоминым, возможно, все было бы по-другому. Но пробовать она точно не станет. Все, больше никаких экспериментов. Семейная жизнь, и секс по расписанию: утром, вместо обеда и вечером — всего три раза в месяц. А еще лучше, в год. Нельзя мужа приучать к сладкому, а то привыкнет и вкус потеряет.

— Не надо было мне к Алевтине… — глядя куда-то в потолок, сказал Семен. — Рыжая она… Нельзя рыжим верить…

Майя возмущенно и с обидой глянула на мужа. Нашел о чем говорить.

— Обманула тебя, бедненького? — язвительно спросила она.

— Да дело не в этом… Хитрая она. И наглая. Я ж на десять лет ее моложе, а она набросилась на меня. Замуж хочет за меня. Даже хорошо, что Фомин…

— Да, Фомин! — коварно усмехнулась Майя. — Настоящий мужчина!.. И не рыжий!.. И не подлый!..

— Зачем ты о нем? — нервно и раздраженно спросил Семен.

— А ты зачем об Алевтине?

— Ну…

— И я ну!.. Где же ты, мой милый капитан? — распалилась Майя.

Схватила мобильник, начала набирать сообщение, Семен навалился на нее, стал отбирать айфон.

— Да отвали! Ты вот прохлаждаешься здесь… в своем бреду, а Фомин ходит, охраняет нас!

Майя оттолкнула Семена, набрала сообщение Родиону и отправила. Затем легла на спину, еще раз толкнув Семена.

— Давай больше никаких Фоминых и Алевтин? — пробубнил он.

— У тебя теперь только давай на уме?

Фомин не отзывался, и это настораживало. Действительно, они в любовь здесь играют, закрывшись на все замки, а Фомин всю ночь на ногах, как будто ему делать нечего, как их безопасностью заниматься.

— Да нет, просто надоел этот Фомин!

— А ты стань лучше, чем он!

— А чем я хуже?

Майя промолчала. Всего лишь отмахнулась от Семена. Ясно же, что Фомин лучше во всем!..

Фомин, возможно, и не охранял их, как она думала, может быть, он у себя в участке, спит без задних ног, поэтому и не отвечает на полуночное сообщение? И все же его молчание напрягало. Вдруг с Фоминым что-то случилось? Может быть, Маслюку позвонить?…

Глава 19

Голова не просто болела, казалось, она раскололась на две половины как орех, «скорлупки» развалились, а ветер обдувал обнажившийся мозг. Родион лежал на земле, на боку, руки связаны за спиной, и не на запястьях узлы, а на локтях. И рот заклеен, похоже, скотчем. Над головой луна, прямо перед глазами пышный куст, чуть в стороне люди. Двое стояли, а двое, коротышка и верзила, лежали, оба на животе, руки связаны за спиной. Ближе всех к Родиону стоял среднего роста мужчина с лысиной на макушке. Поросль над ушами действительно пышная, а лысина видна была из того положения, в котором находился Родион. Мужчина, глядя на Родиона, медленно крутил в пальцах какой-то предмет.

— Зачем он расческу мою с собой таскал?

Днем найденная на пристани расческа лежала в кармане куртки, Родион и собирался, но забыл ее вытащить. Ночью слегка похолодало, он надел куртку, и плешивый, обыскав его, нашел свою пропажу.

— Достал ты со своей расческой! — фыркнул мужчина ростом повыше, но в плечах поуже. — Носишься с ней…

— В платке была завернута… Для экспертизы готовил.

Плешивый вдруг резко повернулся к Родиону и надвинулся на него. Фомин понял, что уже поздно закрывать глаза.

— Очнулся мент!

— Ну тогда начнем!

Над Родионом склонился и напарник плешивого. Нос у него тонкий, острый, а лицо широкое, прямоугольное.

— Как голова? — осклабился остроносый, срывая с губ Родиона полоску скотча.

Фомин промолчал. Попасть впросак два раза и за одну ночь — это слишком. В первом случае он смог выкрутиться, а во втором шансов практически ноль. Голова как будто не своя, руки крепко связаны.