Горячая точка

— Этих двоих, — он кивнул на связанных патрульных, — в главный холл. Поляк и Свиридов, блокируете служебный лифт.

— Так точно.

Поляк — худой странноватый парень с непропорционально вытянутым унылым лицом, и Свиридов — Фриц — мускулистый, крепкий, с внешностью борца, отошли к служебному лифту.

— Остальные за мной.

Капитан направился к двери, ведущей в центральный холл. Моцарт и Минай подхватили все еще бесчувственных охранников и зашагали следом. Волк, Кокс, Яцек, Профессор и Дело обступили капитана полукольцом.

В холле было спокойно. Лифтерши и продавщица сувениров по-прежнему сидели на стульчиках, положив руки на колени. Экскурсионная группа толпилась чуть дальше под присмотром бдительного Жени. Дети, немного разочарованные тем, что ничего не происходит, переговаривались между собой вполголоса, тихий монотонный гул висел под потолком.

Пастор, на предплечье которого уже красовалась аккуратная повязка, обследовал кабину лифта. Вторая стояла с открытыми дверьми. Увидев подошедшего капитана, Пастор вышел в холл.

— Все в порядке, товарищ капитан, — доложил он. — Два пассажирских лифта заблокированы, третий сейчас подойдет. В нем еще одна группа, похоже. Могут возникнуть проблемы. Остальные отключаются наверху.

Капитан кивнул лифтершам:

— Добрый день. — И тут же задал очередной вопрос, обращаясь к подчиненному: — Что с рукой?

— Ерунда. Порезался.

— Хорошо, что ерунда. С управлением разобрался?

— Да, там все просто. Кнопок, правда, много, а так все понятно,

— Хорошо, — капитан посмотрел на одну из лифтерш. — Сколько человек охраны на данный момент находятся в здании? Мне нужна точная цифра.

— Так на каждом этаже по двое, — ответила одна.

— Всего, стало быть, двенадцать, — согласилась вторая.

Третья промолчала, поскольку все еще пребывала в обмороке.

— А спецкомнат?

— Две, — вновь взяла слово первая.

— На пятом этаже. Они там, кагэбэшники, сидят весь день напролет. Подслушивают, — подслеповато щурясь, доверительно поделилась вторая.

Капитан сверился со своим планом, кивнул удовлетворенно:

— Все верно. Сколько человек берет лифт?

— Двенадцать взрослых.

— Тысячу пятьдесят килограммов, — уточнил Пастор.

— Шестеро наших, да экскурсовод, да один из родителей, — принялся загибать пальцы рыжий Женя. — Восемь, выходит, так? И детей... — он огляделся. — Ну... скажем, семеро. Для отвода глаз. Да лифтерша. Лист в лист и получается. Без второго заезда не обойтись, товарищ капитан.

— Значит, будет второй заезд, — лаконично ответил тот. — Женя, сейчас подъедет группа, займись.

— Бу сделано, командир, — улыбнулся тот.

— Напоминаю всем. Расклад следующий. Саша, — капитан повернулся к Пастору, — в служебном холле Поляк и Свиридов. Сейчас подойдет еще Быков. Вы берете на себя второй и третий этажи. Там народу много. Кухню внимательно осмотрите. И вообще держитесь настороже. У них там ножи, то, се. Не дай бог, кто дурить вздумает.

— Вздумают дурить — успокоим, — пообещал Пастор.

— Как закончите, грузите всех в лифт и поднимайте на смотровую площадку.

— Так точно, — серьезно ответил тот.

— И не забудьте потом заблокировать остальные кабины.

— Не забудем, товарищ капитан.

— Вот и ладно. Минаев, Гусев и Коваль. Подниметесь второй группой. — Минай, Гусь и Моцарт отошли в сторону. — Ваш этаж — пятый. Заложников наверх. И как следует обыщите гэбистов. У них должно быть оружие, а нам ни к чему неожиданности. Остальные со мной. Зачищаем смотровую площадку и рестораны. Все все помнят? Хорошо. Поехали. Время не ждет.

12.06. Место происшествия

Беклемешев прошелся вдоль ряда машин, внимательно осматривая стекла, дверцы, салоны. В первую очередь его интересовал броневик. Небольшая приземистая «Нива». Дверцу открыли до него. Кто-то из коллег по оперативной работе уже побывал внутри, облазил все углы.

Беклемешев забрался в салон. Внутри едко пахло выветрившимся слезоточивым газом. На рулевом колесе повисло смятое стекло с двумя мутно-белыми пятнами вокруг аккуратных пулевых пробоин. Два откидных сиденья для сопровождающих опущены. В хвосте салона стационарный сейф — мощный тяжелый куб. На распахнутой дверце прожженные пятна и сине-черная окалина, оставленная аргоновым резаком. Беклемешев опустился на корточки, внимательно осмотрел дверцу, затем поднялся, ощупал стены броневика, затянутые кевларовыми матами. В самом центре салона, правее встроенной в потолок лампы, они были чуть надорваны, видимо, сюда ударила пуля и, несмотря на вязкость кевлара, срикошетила. В дальнем от кабины углу еще одна царапина, точная копия первой, только чуть подлиннее.

— Зиновий, — в дверной проем заглянул Балков. — Ты тут?

— Да, — ответил майор, оборачиваясь. В этот момент у него мелькнула какая-то мысль, но, так и не успев окончательно оформиться, вновь нырнула в подсознание, оставив после себя лишь слабое ощущение некой недодуманности. Мутный след в чистой воде. — Что у тебя, Володя? Нашли что-нибудь интересное?