Горячая точка

Гера оглянулся. Солдаты прекратили разбирать ящики, выпрямились, положили руки на оружие. Смотрели с вызовом, словно только и ждали момента, чтобы нажать на курок.

— Ладно, ладно, — скривился Гера.

— Отконвоируйте пленных наверх и скажите моему парню, чтобы спускался. Он понадобится здесь.

— Ништяк, Бугор.

— Не слышу! — вдруг рявкнул капитан.

— Я говорю...

— Не слышу!

— А-а-а, понял. Есть, так точно, — Гера ернически прищелкнул каблуками. — Можно выполнять?

— Выполняйте.

— Поплыли, жопы, — Гера повернулся к пленным. — Быстро.

Группа направилась к лестнице. Сержант, капитан и Волк смотрели им вслед.

— Гнать эту сволочь, пока не поздно, — мрачно заметил Март, вынимая из ящика «РПГ».

— Лучше уж пристрелить, — философски предложил сержант. — Так проще. Горбатого сколько ни корми, а все равно могила исправит.

— Займитесь тросами и задним двором, — приказал капитан, не отрывая взгляда от удаляющихся боевиков. — И, сержант, организуйте посты. На втором этаже и здесь. Особое внимание — сквер, хоззона, технические строения. Если к нам пожалуют «гости», то скорее всего именно с той стороны.

— Но их будет ждать сюрприз, — усмехнулся сержант.

— Отставить веселье, — коротко бросил капитан. — Выполняйте. Личный состав полностью переходит в ваше распоряжение.

— Так точно.

12.34. Конференц-зал

Женя стоял у дверей, то и дело поглядывая на лестницу, прислушиваясь к разговорам, доносящимся со смотровой площадки. Однако он постоянно был начеку. Стоило кому-нибудь пошевелиться, и тут же следовал грозный окрик:

— Сидеть!

Наташа могла бы поклясться, что у этого парня есть вторая пара глаз. На затылке. Народу в зале собралось очень много. На первый взгляд человек полтораста. Экскурсантов разместили у самых дверей. Дети, несмотря на запрет, болтали вполголоса, но на них рыжий не обращал внимания. Он следил за взрослыми.

— Что они собираются с нами делать? — спросила шепотом сидящая рядом с Наташей женщина-телефонистка.

— Потребуют у властей выкуп, — предположил с видом знатока молодой парень из обслуги. — Точно. Террористы всегда так делают. Деньги, наркотики и самолет.

— Нас убьют? — с собачьей тоской в глазах продолжала телефонистка. — У меня дочка дома. Маленькая. Три годика.

— Не волнуйтесь, — попробовала успокоить ее Наташа. — Зачем им нас убивать?

На лестнице послышался шум, и в зал ввели группу людей в военной форме. Большинство из них сияло генеральскими звездами. Выглядели они не то чтобы жалко, а как-то растерянно. Рыжий мгновенно оживился. На широком лице его заиграла злая улыбка.

— Какие люди. И под охраной. Милости прошу к нашему шалашу, — громко и весело возвестил он.

Следом за пленными в зал вошли двое парней развязно-уголовного вида. Один тонколицый пижон, с короткой стрижкой и ухмылкой, кривой и острой, как бритва. Второй покрепче, пошире в плечах, повыше ростом, на бычьей шее золотая цепь. Верхняя губа рассечена уродливым багровым шрамом, сползающим на щеку. Узкий, в палец шириной, лоб. Запястья украшают массивный браслет, часы и татуировка. У обоих короткие автоматы. Остановившись посреди зала, парочка огляделась. Наташе не понравилось то, как они смотрели — откровенно оценивающе, выбирающе.

— Сдавай пост; братан, — обратился худолицый пижон к рыжему. — Бугор вниз кличет.

— А заложники? — прищурился Женя.

— Об овечках теперь мы заботимся, — ухмыльнулся второй. — Не колготись, жиган.

— Кто сказал?

— Бугор. Лично. Б... буду.

— Ладно, проверим, — Женя вышел.

Худолицый прикрыл за ним дверь и, неприятно улыбаясь, повернулся к заложникам.

— Ну че, бараны. Власть переменилась. Вы, уроды, в тот угол, — указал он генералам на дальний, еще пустой угол. — Ты, полкан, к остальным.

— Ага, — подтвердил второй. — И чтоб как по струнке у нас...

12.37. Лифтовая шахта

Створки лифта раскатились в стороны, и в образовавшуюся щель хлынули слабые потоки света электрических фонарей. Основные лампы уже отключили, а аварийные, те, что горели постоянно, на случай внезапного возникновения экстремальной ситуации, были довольно тусклыми, неприятными. И свет давали соответственный. Дряблый, как вековая паутина, пыльный; размазанный поблекшим поддельным золотом по шершавым бетонным стенам. Две темные фигуры возникли на самом краю провала. Волк и Поляк задержались на секунду, посмотрели вниз. Кабинки лифтов, застывшие на полпути между землей и небом, черная узкая лестница, уже через двадцать метров сливающаяся с полумраком, вибрирующие под жестким напором ветра стальные тросы. Только в самом низу мерцал голубоватый огонек: кто-то из их товарищей демонтировал первые пролеты аварийной лестницы. Проще говоря, нарезал ломтями при помощи ацетиленовой горелки, как вареную колбасу в магазине.

— Ну что, пошли? — Волк посмотрел на напарника.

— Поехали, — ответил тот.