Горячая весна 2015-го

— Ещё раз говорю: не пугайте нас. Атомная бомба, сброшенная на наши войска, вызовет десятикратный ответ. Обнаружив запуск ракеты, мы ответим, не дожидаясь, пока она доберётся до цели. Мы не собираемся отторгать у вас Калининградский анклав. Его будущее будут определять его жители под многонациональным контролем. Вам придётся выполнить наши условия в части демилитаризации региона и установления буферной зоны вдоль границ стран Балтии. Вы не захотели сделать это добровольно, и нам пришлось вас подтолкнуть. Это политика, господин Осокин. — Хейли откинулся на спинку кресла. — А сейчас я предлагаю прервать нашу встречу и посетить в госпитале господина Реваку. Сердце у старика не выдержало, надо же… А с вами давайте встретимся завтра. Или послезавтра, когда конфликт между нашими странами приблизится к разрешению.

10 мая 2015 года, 14.00 по московскому времени. Россия, Калининградская область, Знаменск

— Слушай мою команду! Первому взводу занять оборону в зданиях на южной стороне. От бетонного до «горбатого» моста. Второму взводу — на северном берегу, от свалки до северной дороги. Третьему — тоже на северном, между рекой и карьером. Командирам взводов принять меры к оборудованию боевых позиций. Окапываемся, оборудуем огневые точки. Особое внимание обращаем на маскировку. На всё про всё — четыре часа! Разойдись!

Лес, где батальон понёс первые потери, они покинули часа через полтора после бомбардировки и километров через десять вышли к Знаменску. Канонада на юге не утихала. Правда, в сплошном рёве орудий наметились паузы. Иногда минут по десять не стреляли, иногда начинали молотить, как ночью.

Привал устроили прямо в маленьком здании городского вокзала. Кто-то пустил слух, что дальше повезут на поезде, но Василий не поверил. Если машина ещё может объехать воронку, то преодолеть разрушенные рельсы у поезда не получится.

Предположение оказалось правильным. Услышав разговор офицеров, Царёв понял, что три городских моста в пределах посёлка городского типа — два автомобильных и железнодорожный — считались стратегически важными. Их уничтожение или по крайней мере попытка такового считалось аксиомой, и то, что американцы не попытались этого сделать, навело какой-то из штабов на мысль, что они берегут их для себя. Мосты немедленно заминировали, а их батальон привлекли для противодесантной обороны.

Мост, который предстояло оборонять их роте, был переброшен через реку Преголю и пойменную низину и представлял собой семь металлических пролётов, опиравшихся на каменные быки. С двух сторон от узкой проезжей части были устроены пешеходные мостки. Командир взвода нарезал их отделению позицию прямо в огородах покинутых домов, фронтом на север. Окапывались по науке, так как из инструмента были только сапёрные лопатки, то есть с индивидуальных ячеек. Земля была влажная и копалась сравнительно легко. Василий оккупировал небольшую промоину и подумал, что кроме личного окопа неплохо было бы оборудовать нишу под убежище. Впереди лежала низинка. За ней местность начинала полого подниматься, и метрах в шестистах стояла кучка сельскохозяйственных построек. Среди них было заметно движение. Похоже, что внезапного нападения с той стороны пока можно было не опасаться. Ухо болело.

10 мая 2015 года, 16.12 по московскому времени. Балтийское море

Подходя к району патрулирования, Кузнецов наблюдал за тем, как меняется на экране тактическая обстановка. Там добавился важный раздражающий фактор: в районе северного побережья Готланда появился Е-2D [45]и теперь «светил», как прожектор, наблюдая за воздушной обстановкой на севере Балтийского моря. Стало понятно, почему их так торопили со взлётом: либо «Хоукай» мог быть приманкой, с задачей выманить на себя русские истребители и навести их на засаду, либо готовился удар американской авиации по кораблям флота. Первую эскадрилью, державшуюся на высоте пятнадцати километров южнее прославленного Ханко, оттуда вряд ли видели, но четвёрка Су-27 177-го истребительного авиаполка, прикрывающая корабли, наверняка была у них как на ладони.

Командование клятвенно обещало ему не бросать полк в мясорубку, пока все пилоты не совершат минимум по одному вылету на спокойных участках фронта. Северная Эстония как раз и являлась таким «спокойным участком». Первоначально задачей первой эскадрильи было прикрытие штурмовиков, работавших по заявкам командования соединений, двигавшихся от Нарвы на запад, и высадившихся в районе Таллина десантников. Но ещё до взлёта задачу изменили.

— Внимание, Полста двенадцать, я Жук-4, — раздался в наушниках голос оператора с кружащего над Готландом А-50 [46]. — Две группы целей по азимутам сто девяносто и двести двадцать пять! Предположительно F-18! Лечь на курс двести шестьдесят, атака по варианту четыре!