Горячая весна 2015-го

Каждый из «Сухих» нёс во внутрифюзеляжном отсеке стандартную боевую нагрузку — шесть ракет Р-77 [47]и две Р-73 [48]для ближнего боя. Вариант «два» предусматривал залповый пуск четырёх Р-77 с задачей поражения наибольшего количества целей. На целераспределение и подготовку к пуску требовался десяток секунд. Работу их локаторов американцы должны были немедленно засечь если не с F-18, то с «Хоукаев», но на принятие ответных мер им тоже требовалось какое-то время. Попытка атаковать противника с более выгодного ракурса привела бы к сближению с ним — до чужих самолётов оставалось не более сорока километров, в то время как пуск мог бы производиться и с вдвое большего расстояния. Но в этом был и плюс — на такой дистанции Р-77 шли к цели, ведомые инерциальной системой наведения, не требуя коррекции с борта носителя. Ракетный залп занял не более двадцати секунд. После этого самолёты левым поворотом вышли из боя и начали уходить к северу. Кузнецов заметил, как огоньки атакованных им самолётов, входящих в группу целей номер три, словно размазались, превратившись в туманные кольца. Такое могло быть при сбитии, если атакованная машина превращалась в груду обломков, но, по его расчётам, до попадания выпущенным им ракетам оставалось ещё секунд пятнадцать. Значит — помехи. И мощные — судя по всему, эти три самолёта входили в группу РЭБ. Лакомая цель при другом раскладе, но всякое возвращение исключается — наверняка американцами уже выпущены ответные ракеты. В заднюю полусферу их тоже уже не достать, а повторная атака слишком рискованна.

Тридцать две залпом пущенные ракеты уничтожили десять американских самолётов и повредили ещё шесть.

Командующий морскими силами коалиции адмирал Геннинг, находящийся в своём командном пункте на борту авианосца «Джордж Вашингтон», чертыхнулся. Ударные группы потеряли шестьдесят процентов мощи, и теперь атака группы русских кораблей во главе с эсминцем типа «Sovremenny» уже не могла принести успеха. Уцелевшие самолёты были отозваны.

10 мая 2015 года, 22.40 по московскому времени. Россия, Калининградская область, Знаменск

Последние три часа с юга доносился неумолкающий грохот. Весь день через мост на север тянулись беженцы, на машинах и пешком. На время прохождения на юг военных машин беженцев притормаживали и оттесняли с дороги. Но на юг днём мало кто ехал. Зато когда стемнело, к мосту подошла целая колонна из бронетранспортёров и грузовиков с пехотой. Фары грузовиков были закрыты светомаскирующими устройствами и едва светили через узкие щели. Глядя на это, начали гасить фары и машины беженцев. В посёлке света не было. Василий с ещё одним солдатом из их отделения как раз вышли из двухэтажного здания магазина, в котором расположилось командование роты, нагруженные сухпаями для взвода, и остановились, дожидаясь прохождения колонны. Рядом на обочину съехал потрёпанный синий «Форд-Фокус». Солдаты опустили набитые вещмешки на землю.

— Откуда едете? — спросил Василий.

Водитель, бледный и нездорово-худой, опустил окно и торопливо затягивался сигаретой.

— Из Правдинска. Ночью как начали долбить — в подвале сидели. Хорошо, жену загодя отправил. В середине дня вроде перерыв был — выскочили к машине и дёру.

— Пендосов не видели? Или поляков?

— Нет, мы не видели. Кореш мой с Ермаковки, говорит, видел. А мы не видели, видели только, как самолёт упал.

— Да ну? Американский?

— Чёрт его знает… Дымил и падал. В лес упал, туда, где полигон. Мы туда не поехали, там целая колонна стояла разбомблённая. Машин тридцать… И трупы везде…

— Военные?

— Нет, мирные. Вроде нас. Те, видать, кто сразу ночью на север рванули. Надо было сидеть… — Парень глубоко затянулся сигаретой. — Там настоящее сражение. Южнее, где-то за Поречьем. Отсюда километров тридцать, наверное.

— А до границы?

— Примерно десять. Так что сами считайте. Правда, там оборона… Правдинск весь окопами ископали, надеюсь, пендосов удержат. По дороге танки видел замаскированные. Наши. Радио отрубилось, но я немного по-польски понимаю — слышал, вроде Вильнюс взяли.

— Наши? Или ихние?

— А чёрт его знает! — Водитель бросил сигарету и сплюнул под колёса.

10 мая 2015 года, 21.15 по Гринвичу (0.15 следующего дня по Москве). Польша, Модлин

Командующий силами Коалиции генерал Джонсон в задумчивости теребил подбородок. Несмотря на то что в Пентагоне полную и достоверную информацию о положении дел получали одновременно с ним самим, процедура всё равно требовала его личного и обстоятельного доклада президенту. Доклад должен был быть сделан по истечении первых суток операции, и до этого срока оставалось меньше трёх часов.

Фактические данные предоставляла группа штабных аналитиков, самому генералу оставалось только дать заключение. Но сначала требовалось прочесть, что там накропали умники из аналитического отдела. Генерал раскрыл папку с результатами их работы и начал читать.