Горячая земля

И с каждой минутой шелковистая трава и нежные северные цветы приближались к его лицу все больше: он погружался глубже и глубже…

Дружинин попытался ухватиться за траву, но кустики ее остались у него в руках и обдали его жидкой грязью.

Выглянуло солнце. Капли воды на траве загорелись тысячами ярких блесток. Зачирикала, запела в кустах беззаботная птичка. Она приветствовала наступивший ясный день.

Дружинину удалось дотянуться до своей упавшей рядом полевой сумки. Он снял с нее ремень.

Потом опустил руки в грязь и, провалившись еще глубже, ухитрился снять пояс с брюк и со своего кожаного пальто; связал ремни вместе и сделал на конце петлю, чтобы накинуть ее на куст ивняка или на ближайший камень.

Петля достала и до куста и до камня, но не затянулась. Куст был слишком тонким, а камень слишком пологим, петля все время соскальзывала.

Но это был единственный и последний шанс на спасение. Дружинин продолжал свое дело с упорством отчаяния.

Грудь и плечи его ушли в трясину, но руки продолжали беспрерывно набрасывать кожаную петлю на камень. Дружинин делал это легчайшими, почти не передававшимися телу движениями, не торопясь и не останавливаясь ни на секунду.

Но петля все скользила по камню, падала на мокрую траву и снова возвращалась на камень, чтобы опять упасть на траву.

Грязь, в которую погружался Дружинин, все больше затрудняла движение рук. Он чувствовал, что слабеет.

Тогда он понял, что из попыток набросить петлю на камень ничего не выйдет, и выпустил связанные ремни.

Он освободил руки и последним судорожным движением широко взмахнул ими, будто пытаясь обнять уходящий мир.

— На помощь! — крикнул Дружинин хрипло и отчаянно. — На помощь! — повторил он, вкладывая в крик весь остаток своих жизненных сил, и снова замер.

Но откуда могла притти помощь? Кого могла занести судьба в это пустынное, безлюдное место? Только беззаботная птичка продолжала свою веселую песенку где-то поблизости.

И вдруг песню птицы прервал звонкий собачий лай. Он приближался.

Послышался топот бегущих ног и тот же тревожный лай, но уже совсем близко.

По берегу реки мчалась черная чукотская лайка, а за ней что было силы бежал старый охотник-чукча в меховой шапке и таких же сапогах.

— Держись, товарищ! Камус, вперед! — крикнул охотник, подбегая к краю болота.

Он снял с плеча узкий кожаный аркан и ловко бросил его Дружинину.

Аркан просвистел в воздухе и упал около самого лица Дружинина. Глаза Дружинина были залиты грязью. Он не увидел аркана, но тотчас нащупал его рукой и надел на плечо.

Петля стянулась, и тело Дружинина двинулось наверх и вбок… Цепкая хватка болота разом ослабела. Дружинин забарахтался на зыбкой поверхности зеленой топи.

Еще через минуту крепкие дружеские руки подхватили Дружинина и помогли ему стать на твердую почву.

Он очутился около старого чукчи с лицом, изрезанным глубокими морщинами, и с небольшими зоркими, проницательными глазами, умно смотревшими из-под нависших седых бровей.

Дружинин с благодарностью посмотрел на своего спасителя.

— Как тебя зовут, старик? — спросил он, крепко пожимая тому руку.

— Рагтай. Охотник Рагтай… Меня вся Чукотка знает, — ответил старик.

Дружинин посмотрел на черную лужу, появившуюся на месте, откуда его вытащил старик.

— Если бы не ты, я бы остался там. Спасибо тебе, Рагтай!..

Старик указал на лежавшую у его ног черную лайку с длинной шерстью и остроконечными приподнятыми ушами:

— Вот кому скажи спасибо! Камус — самая умная собака на Чукотке.

Услышав свое имя, пес обернулся, вильнул хвостом и ткнулся носом в руку хозяина.

— Понимает, что про него говорят… — ласково сказал старик.

Дружинин принялся отмывать в реке грязь, залившую его с ног до головы. Тем временем старик-чукча ухитрился разжечь костер из сухих веток ивняка.

Дружинин с удовольствием сел к огню.

— Пока ты мылся, Камус твою сумку из болота достал. Вот она, — сказал старик, показывая на полевую сумку Дружинина, лежавшую у костра.

Дружинин протянул руку, чтобы погладить Камуса, но пес поднял голову и показал зубы.

— Только хозяина и признает. От чужого ни еды, ни ласки не принимает, — засмеялся Рагтай.

Дружинин хотел закурить, но не нашел своего кисета. Очевидно, он выронил его, пока барахтался в грязи.

— Потерял кисет в болоте… — сказал он огорченно. — Семь лет он был у меня, память о самом дорогом товарище. Как жаль!..

Рагтай протянул ему мешочек с табаком.

— На, закури моего табаку. Ты из Владивостока? Моряк?

— Нет, из Москвы, — ответил Дружинин, свертывая папиросу. — Я геолог. Ищу горячую землю.

В темных глазах старика мелькнуло воспоминание.

— Из Москвы, говоришь? Я встречал одного такого еще до войны. Он тоже был из Москвы и тоже спрашивал, где у нас земля горячая…

— И что же — нашел? — встрепенулся Дружинин.

Старик покачал головой.

— Не знаю… Кажется, нет. Мы были с ним на горячем источнике здесь неподалеку. Он сказал, что тут ему делать нечего. Потом собирался ехать на Остров Черного Камня.

Невероятная догадка потрясла Дружинина. Он вскочил с сильно бьющимся сердцем и впился взглядом в старика.

— Как ты сказал? Остров Черного Камня? Что это такое?