Горячая зимняя пора

Моя девушка сделала вид, что не заметила последнего моего действия, и подошла к столу. Налила в два стакана янтарное абрикосовое бренди, чуть плеснула сливок. Ну да, мы с Верой немного извращенцы, любим бренди со сливками.

– Держи. – Вера подала мне стакан с коктейлем и чуть тюкнулась краешком. Немножко отпив, она села на угол кровати, положив свою тонкую, изящную, но сильную ладонь на мою ногу. – Мы с Брауберг учились в одной академии. Я чуть раньше – она на несколько лет позже. Встречались на вечеринках выпускников.

Рука Веры скользнула дальше, стакан с выпивкой очутился на столике. Мой, уже опустевший, оказался на полу. Комната, в играющих отблесках тлеющих углей, сверкающие глаза девушки, ее нежное тело в моих объятиях… да пускай весь мир подождет!

Раннее зимнее утро. Тишина, только храп голованы, тихое посапывание Веры и звонкое тиканье механических часов. За окном тишина, морозно и ясно. На востоке вроде как светает, но вставать и подходить к окну, чтобы это проверить, просто лень. Да и прохладно, нужно вставать и топить камин, да и булерьян в ванной тоже. Можно и под саму ванну дров подкинуть, чтобы вода теплой была, но всем этим займусь чуть попозже, пока можно просто полежать, понежиться в чистой и мягкой кровати, рядом с любимой девушкой.

Вера вчера, так сказать, опытным путем и сама получила удовольствие, и мне его доставила. По ее словам, «каждая сложная задача имеет несколько способов решения!». Вот мы и решали, несколько раз. И вообще повторение, как известно, мать учения!

Тихонько встав, я прошкандыбал до своей поклажи и вытащил замшевый мешочек с янтарными украшениями, который положил под подушку. Утром подарю Вере, как солнышко взойдет. Пусть порадуется. И завалился спать дальше, поцеловав сонную девушку в макушку.

Герда рывком подняла голову, а я схватил из-под кровати револьвер, взводя курок. В утренней тишине громовыми раскатами прозвучал стук подков по дороге, и всадник гулко соскочил около моей коновязи.

– Матвей! Матвей, проснись, беда! – В дверь гулко забарабанили. Мартин, его голос. Тоже помощник шерифа, сегодня его дежурство.

В паре окон напротив загорелись огоньки свечей. А я, подхватив костыль, с револьвером в левой руке, поскакал ко входной двери.

– Халат набрось, простынешь! – Вера, вскочив с кровати, накидывала свой. – Балбес, в одних трусах на мороз!

– Входи, Мартин. – Я пропустил сослуживца сначала на веранду, а потом в дом, после чего закрыл за ним двери. – В чем дело, что за беда?

– Здравствуйте, мэм. – Мартин вежливо приподнял шляпу, здороваясь с Верой. – Шейлу арестовали. За то, что пыталась тебя зарезать. И судья Картер в городе, он и приказал задержать. Илья в бешенстве, девчонку пришлось вязать ему. А она сопротивлялась, пару раз ему нехило съездила, зуб выбила. Сейчас девица в камере, шериф в участке, злой как гризли с больным зубом. Требует тебя немедленно. Да еще ваша с Бирюковым знакомая, Линда, она у Брауберг за адвоката.

– Кофе будешь? – Я взял с каминной решетки кофейник, проверил его температуру. – Правда, чуть теплый. И сэндвич какой-либо?

– Садитесь, сейчас приготовлю завтрак. Молчать! – Вера стремительно заняла господствующее положение, загремела сковородкой, из-под тонких грабовых полешек показались язычки пламени. Вскоре на здоровенной медной сковороде, шкварча, жарились колбаски и куски вчерашней оленины. Кофейник был залит свежей водой и, будучи поставлен в самое пламя, мгновенно вскипел.

Тем временем я оделся и сел за стол к скромно молчащему Мартину, сидящему едва ли не по стойке «смирно».

Тем временем на столе появились нарезанный хлеб, масло, кувшинчик с молоком, рядом со столом материализовалась Герда, которая, облизываясь, проводила взглядом сковородку, перенесенную с огня на стол.

– Вот, тебе я отложила, стынет. – Вера показала головане тарелку с ее долей, после чего повернулась к нам: – Приятного аппетита, кушайте. А я тем временем переоденусь. Мартин, ты ведь на санях? Вот нас всех и отвезешь. Кстати, а почему арестовали Шейлу? Ведь Грессию не арестовали? Хотя она на тебя с ножом тоже бросалась… – спросила Вера уже из-за ширмы, куда ушла переодеваться.

– Она не дотронулась до меня, во-первых, и она не видела значка, во-вторых. А Шейла знала, что я при исполнении. Мартин, я не понял, как она умудрилась на судью Картера напороться? – То, что приказ отдал именно судья, – очень плохо. Картер очень сильный эмпат, его невозможно обмануть. Он и сюда, на планету ссыльных, попал из-за этого. Служил судьей, порой чуял ложь и вынужден был выносить оправдательные приговоры. Однажды по делу об изнасиловании и убийстве молоденькой девчонки ему пришлось освободить нескольких парней из «золотой молодежи». Ну и судья взял правосудие в свои руки. Грохнул всех четверых и после этого дождался полиции, которой и сдался совершенно спокойно.