Горячее лето 42-го

Пока колонна не спеша подъезжала, я купил в магазине стопку сцепных устройств и приготовил. Дальше попросил детей не выпускать, и с шестью добровольцами, два старика и четыре крепких женщины, быстро освободили карателей от всего ценного и тела свалили на обочине. Потом я один грузовик использовал как буксир, выстроили все машины в две колонны, накинули прицепные устройства, которые уже прицепили к двум артам. И поехали дальше. Когда давыдовцы тут проходили, то повалили столбы, так что проводная связь нарушена. Осталась воздушная, самолетами, но я пока не видел ни одного самолета за весь день, а уже полдень, видимо, в других местах был их интерес, однако, когда узнают, кто тут идет, скоро налетят. Так что остаются посыльные. Трасса эта довольно обжитая, мы уже через два села проехали и три деревни, набрав еще пассажиров, набив кузова плотно, люди очень просились, детей показывали, но теперь с дополнительными грузовиками стало полегче. Рассадили в них и ехали дальше. Так вот, по посыльным. За это время арта шесть мотоциклистов уничтожила и двух всадников. Причем оба раза это были деревенские тех населенных пунктов, что мы проезжали, видимо из полицаев, горели красным. Да и кому лошадей могли оставить? Тут разграбление населения шло масштабно за прошедший год. Их я не пожалел. Я предателей ненавидел больше противника.

Авиация все же нас нашла, но только к наступлению темноты. Самолет покрутился в высоте и улетел, а через полчаса стемнело. Колонна продолжала движение. Остановились через час, поели, я раздал одеяла всем, каждому по одному, и мы двинулись дальше. Только к полуночи мы нагнали тылы Давыдова. Шустро идут. И то не их самых, а заслон, что удерживал венгров. Батальон встал в крупной деревне на перекрестке дорог, заслон за ним, там овраги, неплохое место для обороны. Рота была, не больше, но усиленная ручными пулеметами и ПТР, судя по трупам на поле, которые никто не убирал, венгры сунулись в атаку, да их умыли, взвода два лежало. И еще я удивлялся, как не смог тылы Давыдова нагнать, они же пешком идут, пусть вышли трое суток назад из Умани, но не думаю, что успели бы пройти больше сотни километров, а тут нет и нет… Так вот оказалось, они не по трассе шли, а тут заслон сдерживал немцев. В стороне я видел полевую параллельную дорогу, километрах в десяти, там сплошным потоком шли гражданские. Хорошо груженные. Их сопровождали редкие телеги и повозки. На них припасы везли и детей. Даже сейчас, ночью, движение не прекращалось. Не так далеко до того городка, где Давыдов бой с двумя румынскими дивизиями принял. Там уже партизанский край. Интересно, что стало с теми ранеными, что находились в городе? Их тоже эвакуируют?

Остановив колонну, я изучил диспозицию венгров, которые расположились в деревне как хозяева, но не были такими остолопами, как украинские батальоны. Не забывали часовых выставить и усиленные пулеметами заслоны. Правда, далеко от деревни их не выдвигали, на сто метров, не дальше. С тыла фактически не прикрыты. Кстати, грузовиков было всего шесть и два броневика. Оба наши, советские, что получили в виде трофеев, – пушечный БА-10 и пулеметный БА-20. Изучив, что мне предстоит делать, я с довольным видом кивнул, отметив, что в некоторых домах видно венгров, маркеры которых мигали, раненые. Да немало, около тридцати насчитал. Почему их не отправили в Умань на грузовиках? Боялись растрясти или того, что в плен к разведгруппе Давыдова попадут? Они не пощадили бы. Впрочем, и я тоже. Похоже, я это никогда не узнаю, потому как пленных точно не будет, мне они ни к чему. Покинув танк, я начал отцеплять грузовики от арт и танков, будем атаковать. Женщинам объяснил, что впереди каратели, уничтожу их и поедем дальше. У шести стариков германские карабины, подсумки, в мое отсутствие пока поохраняют, и машины, и людей. Закончив отцеплять, не мешкая, устроился в своем танке, а гаубица действительно здорово грохает, оглушает больше чем в других танках, двинулся к деревне.