Горячее лето 42-го

Нагнал я их как раз у тех окопов, где они сами готовились встретить Давыдова. Румыны, похоже, использовали замыкающий полк как прикрытие, усилив его шестью разными артбатареями. Наверху уже крутился разведчик, километрах на трех, где мои зенитки его не могли достать, появился еще в сумраке, но не улетал, а контролировал все мои действия. Я уже купил КВ, до прилета разведчика, так что с ходу атаковал, и… обе моих передовые «тридцатьчетверки», а я следовал за ними, подорвались на минах. Меня это не смутило, починил ходовые и направился дальше. Они подрывались, а я с их помощью прокладывал дорогу. Один танк от взрыва мощного фугаса был окончательно потерян, но второй проложил маршрут. Мой КВ бил прямой наводкой по окопам этого полка, а арты выбивали артиллерию. Впрочем, к моменту, когда я атаковал, там уже ничего и не было, все же четыре арты, это куда лучше, чем одна, как мне приходилось в Африке действовать. Черт, да я там бы за неделю все сделал, именно то, что арта одна, и замедляло. Ладно, догадался по ночам все три использовать. Полк этот я за час раскатал, и то, потому что они в окопах прятались, но справился, убедившись, что выживших нет, прокатился к артбатареям, добил подранков из артиллеристов, арты в это время били по пехотным колоннам, которых прикрывал этот полк. Я ушел, а к окопам подошел следовавший за мной на повозках заслон, его задача – собрать трофеи, особенно пушки и боеприпасы к ним. Хотя бы что-то же должно остаться, пушки генералу явно нужны, значит, мои догадки насчет обороны Одессы верны.

Счетчик мой был включен к моменту, когда я столкнулся с заслоном этого корпуса. В результате на танках счет две тысячи триста, на артах две тысячи семьсот, уничтоженных. Догнав обстрелянных, стал по подранкам работать, ходячих тут не осталось. Были бы румынские медики, я бы мимо проехал, но такого не случилось, так что они моя законная добыча. Еще тысяча на счет капнула, и пока я штаб корпуса догоню, думаю, от самого корпуса ничего не останется. Я рванул дальше… и никого. Дорога пуста. Румыны в сторону подались, пропуская меня. Ну-у-у… мы так не играем. Развернувшись, стал нагонять тех, что ушли вправо, плюнув пока на левых, и до них очередь дойдет. Тут я обнаружил пусть и разрознено двигающихся румын, но по факту на целую дивизию солдат и офицеров наберется. Чем больше уничтожу, тем меньше мамалыжников вернется на родину, и это правильно, их сюда никто не звал.

При моем приближении бросились врассыпную. Да уж, это не ночью работать, где они ничего не видят и просто бегут от выстрелов и разрывов, тут днем, поди, их все собери и под выстрелы направляй. Разбегаются явно осознанно, видимо по приказу, группами от десяти до тридцати солдат, бросая все, что при них имеется. Повозки, лошадей, немногочисленное тяжелое вооружение. Надо сказать, что ушли бы все, но спасибо артам, пока за одними гоняешься, те других убегающих обстреливали по уже отработанной схеме. Тут главное даже не убить, от близких разрывов тяжелых снарядов они получают контузию. Если кто пытается встать, добавляю. Вырубает надолго, потом подъезжаю и добиваю. Многие без сознания лежат, с потеками крови из ушей, есть и раненые, от легких, до тяжелых. В общем, дивизию эту я все же всю загнал, а так как выбивал первыми тех, кто быстрее всех двигался, то никто не ушел за зону тактической арты. Однако потратил на это уйму времени, погоняйся за ними, поэтому, когда наступил полдень, я закончил, и удаление до трассы было километров тридцать.

Про тех румын, что влево подались, можно забыть. Однако двигаются к Крыму, может, нагоню. Меня бомбят постоянно, отчего я днем и не люблю действовать, доставалось и румынам. Исступленно бомбят, похоже, сюда всю фронтовую авиацию перекинули, десяти минут нет, чтобы налета не случилось. Остановить во что бы то ни стало. В результате я сбил тридцать восемь самолетов противника, в основном немцев, румыны редко летают, большая часть авиации у них повыбита. Но шесть раз танки и десять раз арты были уничтожены прямыми попаданиями. А я их снова покупал и дальше за румынскими солдатами гонялся. Дошло до того, что одиночки становились моей целью, но сказать могу точно, никто не ушел. Я вообще педант, и меня расстраивает… Нет, не так сказал. Бесит, если что не доделаю или что-то не по мне.