Горячее прошлое [сборник]

Сыщики вышли во двор. Автофургон с омоновцами ушел, а машина следователя Харитонова все еще стояла во дворе.

Гуров подошел к нему и спросил:

– А ты почему не уехал?

– Подумал, что моя помощь вам еще пригодится, – ответил тот и задал встречный вопрос: – Как все прошло?

– Сносно, – сдержанно ответил Гуров. – Мы получили ориентировку насчет того, где может скрываться Махов.

– Она вам не поверила, – проговорил Харитонов. – Сейчас будет пытаться дозвониться до своего ненаглядного, потом начнет предпринимать попытки встретиться с ним, его предупредит, а вас оставит с носом.

– Согласен, расклад не в нашу пользу, – сказал Лев Иванович и озабоченно вздохнул. – Придется оформить бумаги, чтобы заблокировать ее телефон и ограничить передвижение.

– Уже, – заявил Харитонов и улыбнулся, довольный произведенным эффектом. – Не моргай глазами, полковник. Мы тоже кое-что соображаем. Все документы у меня на руках, электронная версия, но для нее сойдет.

– Официальное разрешение? – не поверил Гуров. – От прокурора?

– Ага. От прокурора, – подтвердил Харитонов. – Езжайте, парни. Теперь моя очередь к Гайбулиной идти. Надеюсь, вам она сказала правду.

Сыщики вернулись в управление и снова отправились к генералу. Они должны были доложить ему о результатах поездки и разработать план дальнейших действий.

Это дело у них шло не быстро. Господам полковникам и генералу никак не удавалось прийти к решению, приемлемому для всех. Они до одури судили да рядили о том, какие службы следует привлечь для гарантии результата. Спорили по поводу транспорта. Стоит ли ехать на служебных машинах управления или лучше обойтись своими? Привлекать ли на этот раз бойцов ОМОНа? Вызывать катера рыбнадзора или отказаться от их помощи. И так до бесконечности.

В итоге сыщики решили провести разведывательную вылазку самостоятельно. Если слова Гайбулиной подтвердятся, то они будут обращаться во все инстанции и просить помощь.

Поэтому с Петровки Гуров и Крячко уехали только в три. До Твери двести верст, а в семь в марте уже темно. Но сыщики все равно решили действовать.

– Хотя бы с местными жителями пообщаемся. Может, нам повезет, кто-то что-то подскажет, – заявил Гуров, и вопрос был решен.

Они успели доехать до деревни Черная Грязь, когда получили сообщение, что человек с последней ориентировки был замечен в городе Клин. Он воспользовался услугами такси, о чем сообщил в полицию работник автозаправки. Он и номер автомобиля продиктовал.

Напарники вынуждены были остановиться. Они отправили запрос в таксомоторную компанию. Ее сотрудники проверили заданный маршрут и сообщили сыщикам, что пассажир конечным пунктом поездки назвал район Фрязино, дачный кооператив «Просторы».

Гуров и Крячко быстро перекроили свои планы, вернулись в управление и спешно собрали группу. При любом маршруте, какой бы ни выбрал таксист, он не мог попасть во Фрязино мимо Реутова. Вот почему засаду сыщики решили устроить именно там. Того времени, которое они планировали потратить на дорогу до Твери, им вполне хватило для подготовки перехвата.

Клиент был взят прямо при въезде в Реутов. Без шума и почти без сопротивления. По стечению обстоятельств именно в том месте таксист решил снова пополнить запас горючего, а пассажир захотел размять ноги и посетить уборную. Там его и повязали.

Он оказался в управлении и не получил ни единой минуты на раздумья. На голову ему хлынул такой поток информации, что Мах не выдержал и начал петь, как курский соловей весной.

Для начала он попытался свалить вину на Ткача, выставить его главарем банды. Потом, когда понял, что уловка не сработала, Махов начал отбиваться, выставлять себя чуть ли не жертвой обстоятельств. Мол, ничего такого я с мальчишками безусыми совершать не планировал. Все произошло по вине Вовчика, по которому давно психушка плачет.

Но этот вариант тоже не прошел. Махов получил последнее предупреждение. «Ты говоришь правду или не дождешься никакого снисхождения от суда!»

Он сменил тактику, стал говорить осторожно, старался не сболтнуть лишнего, не навредить себе. Этот поганец ходил около правды, но всех обстоятельств дела не раскрывал.

Гуров сдерживался, сколько мог, но понял, что законными методами ничего от Маха не добьется.

Он выложил перед ним снимки изуродованного тела Ивана Веденеева и заявил:

– Хорошенько посмотри на эти фотографии. Как думаешь, что станет с тобой, если я на час оставлю тебя в этой комнате, один на один с отцом парнишки?

– Вы этого не сделаете. – Мах еще бравировал. – Не имеете права.

– Ошибаешься, я это сделаю, причем с огромным удовольствием. – Гуров говорил настолько убедительно, что даже Стас Крячко ему поверил.

– Сделаете, потеряете погоны. – Мах попытался действовать тем же оружием.