Горячее сердце, холодный расчет

Им навстречу вышел седовласый француз и поинтересовался, чем он может быть им полезен. Наташа бодро оповестила его, что она показывает город своей подруге из России, а он засуетился и затащил их вовнутрь. Буквально через несколько секунд Ритка стала обладательницей малюсенькой бордовой книжицы, на которой было написано: «Наслаждайтесь Парижем!» Она попыталась было отказаться, но месье настаивал, что это «ле пети презан пур бель мадемуазель»[4]. Тогда Ритка нырнула в свою сумку и вытащила набор открыток «Екатеринодар». Вручила его французу, объяснив, что это ее «видь наталь»[5]. В общем, все остались довольны.

Часа три они лазили по магазинам. В результате Ритка купила себе шейный платок, без которого, как пояснила Натали, ни одна француженка не выйдет из дому. Затем она подарила своему гиду понравившийся обеим кулон с сердоликом в серебряной оправе, приобрела Полю галстук какого-то модного дизайнера, имя которого сразу же вылетело у нее из головы. По совету Наташи, для Антуана был куплен подробный путеводитель по Франции, ибо свой он где-то умудрился потерять. Без подарка оставалась только бабушка. И тут они набрели на магазин, в котором распродавалась коллекция английских товаров из овечьей шерсти. Марго сразу почувствовала, что они нашли то, что нужно. Наташа ей рассказала, что одно из любимых бабушкиных занятий — это рыболовство на собственном пруду и чтение книг. Это как-то сразу всплыло в Ритином мозгу при виде уютного теплого пледа с симпатичным лейблом.

— Как ты думаешь, она будет рада такому подарку? — спросила Ритка, сжимая в руке край мягкого полотнища. — Смотри, его можно будет брать с собой в гамак или шезлонг, а зимой укутывать ноги, сидя у камина.

— Несомненно. Этот подарок придется ей по душе.

— А из России я привезла ей иконку. Ты же говорила, что она верующая. Как ты считаешь, этого будет достаточно?

— Более чем, — заверила ее Наташа.

Ритка вздохнула. Встречи с бабушкой она страшилась как огня. София — это был стержень семьи Лотреков, во всяком случае, от Поля не приходило ни единого письма, в котором бы не упоминалось ее имени. Бабушка до сих пор крепко держала в руках штурвал семейного корабля, указывая всем членам рода верные направления и курсы. И от того, как сложатся их взаимоотношения, зависело многое. Не то чтобы Ритка всерьез собиралась замуж за Поля, нет, они обговорили этот момент четко: сначала знакомство, общение, дружба, а уж потом будет видно! И все же встреча с Софией Ритку сильно тревожила, а ну как она не одобрит ее кандидатуры?! Какая тогда потом дружба, не говоря уж обо всем остальном!

И вот с подарками было покончено. Они шли по улицам Парижа, присматривая место, где бы можно было перекусить. Обедать обильно не имело смысла, ибо на вечер был запланирован ужин на пятьдесят седьмом уровне Эйфелевой башни. Значит, достаточно легкого салата и кофе.

И тут Ритка вспомнила, что они сегодня собирались побывать на Монмартре, и Антуан даже порекомендовал им какой-то кабачок на площади Тертр, во дворе которого якобы до сих пор сохранилась виноградная лоза, и из этого винограда, мол, изготавливают отличное вино. Более того, он утверждал, что там любил появляться Пикассо и даже рисовал наброски к своим картинам.

Положа руку на сердце, Ритку волновало не это пресловутое бистро, а то, что она не успеет увидеть всего, что запланировала, так как масса времени отводилась на поездку в провинцию.

Услышав о желании гостьи оказаться на Монмартре, Наташа только плечами пожала: хотите — получите. И отвезла ее в заветный район.

— Только там нужно держать ухо востро, — по дороге инструктировала она Ритку. — Когда турист попадает на площадь Пигаль, он становится легкой добычей зазывал из квартала развлечений. Шустрые парнишки и девчушки наперебой расхваливают чудеса своих забегаловок. Уговаривают прохожих только зайти и посмотреть. Говорят, что это бесплатно. Но, как только ты оказываешься внутри, тебе суют стакан дешевой кислятины и затягивают в темноту зала, где на сцене крутится девица. Ты понимаешь, что ничего особенного уже не будет, и выходишь. А на входе тебя поджидают амбалы с круглым счетом, в который включено шампанское и услуги девочек.

— Я поняла, чуть что, буду твердить «русише туристе — облико морале!» — пообещала Ритка.

— Вот что значит хорошее знание классики! Впрочем, если захочешь чего-нибудь этакого, пойдем в «Мулен-Руж» или «Лидо». Там все чинно и благородно, — предложила Наташа.

— Не могу сказать, что не прощу себе, если не увижу стриптиз в Париже. Уж лучше Лувр посетить.

— Какое целомудрие, душа радуется, — засмеялась Натали.

— Да, есть еще женщины в русских селеньях! И потом, я девушка серьезная, меня — только замуж, — прыснула в кулачок Ритка.

Церковь Сакре-Кер Ритка заметила издалека. Она белоснежным облачком приземлилась на холме, на котором, как сказала Наташа, когда-то находилась деревушка Монмартр, давшая название модному кварталу Парижа. Ритка вцепилась в Наташу мертвой хваткой, как только они вышли из машины, и потащила ее по узенькому переулочку, мощенному булыжниками.