Горячее сердце, холодный расчет

Но полностью волю своим чувствам они дали уже при встрече с Риткой, которая прогуливалась возле автомобиля Натальи. Она кинулась на шею Жаку, и тот долго кружил ее, не опуская на землю. Потом пришла очередь подружек: девчонки обнимались, скакали и пищали со слезами на глазах, словно они обе получили Нобелевскую премию, а прохожие смотрели на них и улыбались, думая, что это встретились друзья после длительной разлуки. Впрочем, в портфеле была совсем недурная сумма денег, которая вполне могла бы посоперничать с любой премией. Но для них деньги были не главным, гораздо больше радости приносило им осознание своей победы. Молодые люди с хохотом вспоминали подробности этого происшествия, они то копировали друг друга, то начинали предполагать, что случилось с Сэмом, когда он понял, что его провели на мякине.

— Мы сделали это! Не могу поверить! — завывала от счастья Наташка. — Ты видела, какое у него было лицо?!

— Я думала, что его разорвет, как того хомяка от капли никотина! — хохотала Ритка. — О, это высшее наслаждение!

— Шери, ты отомстила ему по полной программе! — обнимал Марго Жак. — Ты чувствуешь вкус победы?

Она вновь кинулась ему на шею, и он сжал ее в объятиях.

— И он остался там с наручниками на руках? В запертой машине? — переспросила в который раз Ритка.

— Именно так, моя госпожа! — подтвердил Жак и наградил ее страстным поцелуем.

— Это надо отметить! — ликовала Наташка. — Я прямо готова напиться по этому поводу!

— Ой, слушай, тебе звонил Антуан. Но я ему не отвечала, — вспомнила вдруг Ритка.

Антуан звонил уже раз десять, поэтому следовало придумать достойную причину, почему жена не откликалась на призывы мужа.

— Вот, пожалуйста, вранье порождает вранье! — заметила Наташа, набирая номер Антуана. — Скажу ему, что я сидела в парикмахерском салоне, поэтому не слышала звонка.

— Тогда тебе необходимо обязательно зайти в салон, иначе вранье вылезет наружу, — посоветовал Жак.

— Обойдусь без советов специалистов по вранью, — огрызнулась Ната и тут же заворковала ласковым голосом с мужем.

А Жак, пользуясь случаем, притянул к себе Ритку, и они принялись самозабвенно целоваться. Буквально через пару минут он стал нашептывать ей, что пора ехать к нему. Видите ли, он приобрел «Мадам Клико», и оно ждет их не дождется. Ритка тоже почувствовала, что нельзя заставлять благородный напиток простаивать, иначе это скажется на его вкусовых качествах. И, дождавшись, когда Наташка всласть наболтается со своим Антуаном, они заявили, что им следует торопиться и избавиться от денег. Наташа, озабоченная тем, что ей надо еще успеть заскочить в парикмахерскую, полностью с ними согласилась. Они не поленились заехать в несколько различных банков и обзавестись несколькими кредитными картами, разложив общую сумму по пять тысяч. Таким образом, на долю Жака и Наташи досталось по двадцать тысяч, а Ритке, как основной потерпевшей, — двадцать пять.

— Это ровно такая же сумма, которую мне удалось собрать для его спасения, — грустно заметила она.

— Ну, тогда не вешай нос, теперь вы квиты! — обняла ее Наташа.

Когда вместо компрометирующих купюр у них на руках оказались цивилизованные кредитки, молодые люди стали прощаться. Натали должна была заняться наведением красоты, а Жак с Риткой собирались поехать в его квартиру и отпраздновать победу.

— Эй, а как же это? — вдруг сказала Натали.

Она уже сидела за рулем своего «Ситроена», а Ритка с Жаком стояли, обнявшись, рядом. Ната потянулась к бардачку и вытащила на свет божий конверты. Это были письма, адресованные любовницам Сэма. Конечно, они не собирались устраивать неприятности женщинам, но предупредить их об опасности было необходимо. В каждом из писем лежал диск с фотографиями. А в записке говорилось: «Сэм — брачный аферист, у него куча браков за плечами, правда, в России, поэтому вам с ним лучше дела не иметь. Вот, смотрите, одновременно с вами, мадам, он общался и с другими женщинами уже здесь, в Париже, как вы можете удостовериться из этих фотографий».

— Судья Моруа его порвет, если дойдет дело до суда! — ухмыльнулась Наташка, глядя на конверт с адресом сестренки грозного судьи.

— Да, я тоже ставлю на судью! — откликнулся Жак. — Уж когда он узнает от сестренки, кто ее обидел, Малевичу конец. Он его в лапшу изрежет.

— А мне жалко жену политика, — вдруг сказала Ритка, — она испытывала к нему любовь. Она стольким рисковала ради того, чтобы быть с этим подлецом! Представляете, как она испереживается?

— Ничего, умнее станет, — хмыкнула Наташка. — И потом, почему ты решила, что с ее стороны обязательно была любовь, может, ей просто развлечься захотелось?

— Значит, она начнет вести себя осторожнее, когда у нее еще возникнет к кому-нибудь любовь или возникнет желание сходить налево, — заметил Жак.

— Злые вы, уйду я от вас, — сказала Ритка.

— Никуда тебе от нас не деться, — прижимая ее к себе, сказал Жак. — А ты, Наташа, поезжай. По пути где-нибудь бросишь наши послания в почтовый ящик.

— Вот, пожалуйста, мавр сделал свое дело, мавр может уходить! — фыркнула Наталья и дала по газам.