Горячие блюда (СИ)

— Я ни в чём не виноват! — поспешно ответил я. — И никаких проступков за мной не числится!

— Да неужели? — рассмеялась Далида. — Даже получение обманом гражданства Княжества Рахашнар, ложь должностному лицу и святотатство? Не знаю, каким образом вы смогли обмануть богиню, но это вашу вину лишь отягощает.

— Но я действительно не виноват! Я защищал свою жизнь и жизнь своей спутницы! И сделал это совершенно точно на территории Королевства!

Благодаря силе Ирулин, лечащей любые душевные раны, я больше не воспринимал смерть от моей руки двух человек как какую-то трагедию, и мог, как бы это смешно ни звучало в моей ситуации, спать ночами спокойно.

Далида посмотрела на меня взглядом, полным снисходительной жалости.

— Если бы во время собеседования вы всё рассказали, у меня бы не возникло никаких претензий. Я говорила тогда и повторю сейчас: моё ведомство — не полиция, и уж тем более не полиция Сориниза. Но вместо того, чтобы изложить ситуацию правдиво, вы решили меня обмануть, а значит обмануть в моём лице всё государство, гражданином которого вы стали.

Я наклонился и опёрся руками на стол, нависая над ней всем своим ростом.

— Хорошо, и что теперь? Допустим, я… скажем, не соврал, но и не был полностью искренен. Что вам нужно?

Далида ничуть не устрашилась моей угрожающей позы.

— Мне нужно, чтобы виновные понесли наказание. И вы, господин Зиберт, будете неизменно наказаны.

— Учтите, вы здесь одна, в чужой стране, не имеете ни силы, ни полномочий.

Она взглянула мне в глаза так нагло, что мне захотелось сдёрнуть со стула, перегнуть через край стола, стянуть с её аппетитной задницы штаны и показать, кто здесь сейчас главный.

— Я повторю ещё раз, — подавил я неожиданный животный импульс, — это не Рахашнар. Вы забываете, что у Княжества с Федерацией пусть и отсутствует вражда, но нет и крепкой дружбы. Я же — добропорядочный житель Нирвины, имеющий не только постоянный вид на жительство, но дорогую недвижимость. В банках Федерации у меня лежит приличная сумма. Вы ничего не сможете поделать, даже если очень захотите.

Далиду нисколько не впечатлила моя речь, она лишь хищно оскалилась и смерила меня торжествующим взглядом.

— Это вы кое-что забываете, — ответила она. — Да, у вас тут прочное положение, вот только основывается оно… Скажите, господин Зиберт, вы знакомы с такой областью человеческой деятельности, как строительство?

Я удивлённо распахнул глаза, удивившись смене темы.

— Не просто знаком, по профессии я архитектор.

— Прекрасно! Тем лучше вы поймёте мой пример. Так вот, представьте, что ваше положение здесь — это здание, которое вы выстроили с таким старанием. Вот только вы забыли, на чём стоит это здание. Ну-ка подскажите правильный термин!

Выделываться я не стал, просто ответил:

— Здание стоит на фундаменте.

— Прекрасно! А знаете, что выступает подобным фундаментом в вашем случае?

Я промолчал, догадываясь, куда она ведёт.

— Вся ваша собственность, ваш вид на жительство, счёт в банке — всё это записано на имя Улириша Шанфаха, гражданина Княжества Рахашнар. И что случится, если окажется, что никакого Улириша Шанфаха не существует? Что документы, которые он использовал, не слишком настоящие?

Я сглотнул тяжёлую тягучую слюну.

— Госпожа Карнаш, пожалуйста. Я действительно ни в чём не виноват. Мы защищали наши жизни. Это действительно произошло вне территории Княжества и при собеседовании я не соврал ни формально, ни фактически. И я готов заплатить любую…

— Остановитесь, господин Шанфах! — перебила меня Далида. — Подкуп должностного лица Княжества — серьёзное преступление. Да и не нужны мне ваши деньги!

— Тогда что же вам нужно? — спросил я.

Далида грациозной кошкой встала со своего стула, подошла ко мне так близко, что я почувствовал на коже её дыхание. Она ухватила меня за лацканы халата и потянула вниз, заставив бухнуться обратно на стул.

— Мне нужны вы, господин Ульрих! — сказала она, седлая меня сверху.

Больше сдерживаться я не смог. Я обхватил её руками и крепко прижал к себе, ощущая как её упругая грудь прижимается ко мне, отделённая лишь тканью моего халата и её рубашки. Впившись в её губы, я рванул пиджак вниз, опуская его ей на предплечья и фиксируя руки этими импровизированными оковами. Затем я изо всех сил рванул воротник рубашки, да так, что во все стороны полетели пуговицы. Увидав её не очень большую, но красивую грудь, я вжался в неё лицом, припал к ней губами, облизывая и прикусывая сосок.

— Вы были очень плохим гражданином, господин Шанфах, — простонала Далида. — И будете наказаны!

— Нет, наказана будешь ты! — ответил я. — И ты тоже была очень-очень плохой девочкой, Далида!

Я рванул её брюки, они расползлись от рывка и осыпались клочьями. Разорвав пиджак и рубашку и оставив её лишь в одних изящных туфлях на высоких каблуках, я подхватил Далиду за ягодицы и встал, удерживая её на весу, в полный рост. Она, извиваясь у меня на руках, как-то умудрилась не только распахнуть мой халат, но вовсе его снять. Запустив руки в мои волосы, она крепко ухватила мою голову и, развернув к себе, впилась крепким поцелуем мне в губы, до крови их прикусив.