Горячие блюда (СИ)

— Поздно, — мрачно сказал Ксандаш. — Да и мои ребята не помогут. Ситуация в столице очень сложная, и наш с Лексной случай примерять нельзя. Тогда были неправы бандиты. Напав на нас, уничтожив наш дом, они первыми проявили неуважение, показали, что армейских и диверсантов ни во что не ставят. И когда им доказали ошибочность взглядов, поставили на место, это было для всех просто и понятно. Теперь же, даже будь ты тоже диверсантом и позови ребят, то станут неправы уже вояки, вмешавшиеся во внутренние дела организации. И тогда, чтобы сохранить лицо, Теням нужно будет устроить нечто, способное показать, что они не ослабли и не потеряли хватку, даже если им придётся положить всех своих до последнего члена. Даже идея усыновить этого пацана могла бы сработать, могла бы и нет. Если бы я его усыновил до вашей стычки, тогда да, уговор нарушили бы они. Ну а если после — тут уж возможны варианты как в ту, так и в другую сторону, зависящие от желания Теней принять такой исход. И они, скорее всего бы не приняли, так как перед Клыками это будет выглядеть, словно уступка и прогиб.

Я опустил глаза. Действительно, хорошего выхода не имелось. Ситуация, конечно, была далека от критичной. С этими деньгами мы могли бы перебраться в другую страну, где я снова нёс бы слово богини, наладил контакты в местном университете, вновь нашёл бы доступ к производственным артефактам и библиотекам. Даже реши мы остаться тут, у меня оставался Тааг, способный защитить от любого нападения. Но всё равно, заниматься глупой вознёй, менять планы, вновь куда-то ехать, или же ходить по улицам, постоянно оглядываясь и исключительно вдвоём, чтобы Тааг мог защитить нас обоих… Такое мне категорически не нравилось.

— Если не армейские, тогда кто? — спросила Кенира.

— Варианты есть, включая именно армейских, — мотнул головой Ксандаш. — Мой уровень — это сослуживцы, действующие или в отставке. Знакомые офицеры и боевые товарищи. Чтобы показать, что с вами шутить не стоят, нужна поддержка высшего офицерского состава, лучше командования. Ещё подошёл бы кто-то с Рычащего холма, даже не обязательно Коллегия Восьми, можно взять кого-то пониже. Нужен кто-то, руководящий чем-то серьёзным или обладающий индивидуальным могуществом, и чтобы сила была бы неоспорима. Ули, ты говорил, что есть контакты в университете? Ректор и некоторые деканы — именно те, с кем бы связываться не стали все банды вместе взятые. Ещё в городе имеется десятка два отдельных очень сильных магов и бойцов. И два Высших Целителя — они сами, конечно, не слишком любят сражаться, но за возможность оказать им услугу очередь выстроится до самого горизонта. Да, почти забыл — ты же священник! Храмы! Лучше всего храм Керуват — бандиты считают себя деловыми людьми, так что перспектива гарантированных неудач в сделках стала бы самой бронзовой причиной вас не трогать. Ещё неплохо подошёл бы храм Мирувала — никто не станет гадить тем, кто лечит их раны. Фаолонде… тут хуже, трогать их боятся, но и какого-то авторитета они не имеют.

Я внезапно повеселел. Несмотря на то, что я умудрился влезть, заодно затащив и Кениру, в неприятности, у меня всё-таки имелись могущественные знакомые, на которых при обострении противостояния я могу ссылаться. И это значит, что мы с Кенирой можем продолжать заниматься своими делами, нам не нужно бросать обжитый дом, покидать столь полезный университет и, главное, надолго забирать Ксандаша у жены и дочери. Жизнь по-настоящему налаживалась.

* * *

Полностью здоровый, но потрёпанный Хартан шёл вместе с нами и насуплено молчал. Возможно, у него не хватало слов, ну а, возможно, ему мешало отсутствие шести зубов. Лексна, конечно, провела сеанс исцеления, так что остаться беззубым Тане не грозило, но новым зубам ещё предстояло полностью вырасти, так что он до сих пор щеголял щербатым ртом. И ходить таким ему предстояло как минимум пару недель, а до конца окончательного роста — целый месяц. Подбирая Хартана на улице, поискать и выбитые зубы я не догадался, а теперь уже было поздно.

Мы добрались домой, я отправил его в душ, выдал одну из своих пижам, а старую грязную и окровавленную одежду кинул в камин. А потом, когда он спустился в гостиную, в слишком большой пижаме с подкаченными штанинами и рукавами напоминая мокрого воробья, я вручил ему чашку свежесваренного кофе и указал на кресло. То самое кресло, в котором он сидел пару дней назад при совсем других обстоятельствах.

— Говорят, кофе на ночь пить нельзя, — впервые за вечер подал голос Хартан. — Не заснёшь.

— Для нас «не заснёшь» просто не существует, — ответил я.

Мы сидели в полной тишине, пили кофе и молчали. И пусть эта тишина не была неловкой, но всё тело парня выдавало напряжение.

— Ну что теперь будем делать? — наконец, спросил его я.

— Я могу… Ну, наверное, если я пойду к ним и сдамся, соглашусь делать всё, то…