Горячие деньги

— Здесь полный отчет о всех перемещениях ваших родственников. Убийство миссис Мойры и попытка отравления господина Пемброка газом произошли примерно около пяти часов вечера. В это время почти все ваши родственники обычно бывают вне дома, как почти все работающие люди. В это время дня легче всего отлучиться на час так, чтобы никто не заметил. Можно задержаться в дорожной пробке, заехать перекусить в кафе, постоять посмотреть телевизор в магазине… Так обычно оправдываются неверные мужья. Можно придумать множество причин, из-за которых люди приходят домой позже, чем всегда. А в вашей семье, когда практически ни у кого нет четкого времени окончания рабочего дня, это даже проще. Вот почему бесполезно искать для них надежное алиби. Я уверен, что полиция тоже с этим столкнулась, когда разбирала дело миссис Мойры. Когда никого не ожидают дома к определенному времени, обычно не обращают внимания, который час.

— Понимаю, — задумчиво сказал я.

— В Ньюмаркете было немного по-другому. Тогда кто-то на целый день оторвался от обычных дел, учитывая, что господина Малкольма выслеживали от гостиницы в Кембридже, откуда он уехал в обед, до Ньюмаркета. И этот человек должен был появиться в Кембридже гораздо раньше, потому что никто не знал, когда господин Пемброк оттуда уедет и куда. — Сыщик прочистил горло и отхлебнул еще глоток виски. — Я полагал, что будет гораздо легче выяснить, кто из семьи отсутствовал в четверг целый день, но оказалось, что все не так просто. Я вам уже докладывал. Теперь же, если заряд взрывчатки спрятали в усадьбе Квантум между четырьмя часами, когда обычно уходит садовник, и шестью, когда должны были приехать вы с господином Малкольмом, снова получается, что… э-э-э… убийца действовал примерно…

— В те же пять вечера.

Вест заметно расстроился. Радоваться было нечему. Он сказал:

— Я совершенно уверен, что опять ничего нового не выяснится. Никто не может сказать наверняка, где был он сам или где был кто-то другой в этот промежуток времени.

— Может быть, мне повезет, — сказал я.

Вест пожал плечами и неуверенно подтвердил, что, может, и повезет.

— Не могли бы вы все же сказать, которая миссис Пемброк нанимала вас, чтобы найти Малкольма? Я помню о вашей профессиональной этике, но после этой бомбы… может, вы все-таки скажете? Чье имя было на чеке?

Он задумался, разглядывая свой виски, как будто хотел найти там какую-то подсказку. Потом глубоко вздохнул и пожал плечами.

— Мне не заплатили. Я не получил никакого чека. Я не совсем уверен, но… мне показалось, это был голос госпожи Алисии Пемброк. — Сыщик покачал головой. — Когда я с ней беседовал, я спросил, не она ли меня нанимала. Она все отрицала, но мне кажется, это неправда. Но не забывайте, что еще двое разыскали господина Малкольма сами, без моей помощи. Те, кто звонил в гостиницу.

— Я помню.

Сыщик поднял на меня мрачный взгляд.

— Надеюсь, сейчас господина Малкольма найти не так просто?

— Я тоже на это надеюсь.

— Могу я дать вам один совет?

— Да, пожалуйста.

— Носите с собой оружие.

— Господин Вест!

— Даже если это будет всего лишь пакет с молотым перцем. Или газовый баллончик. Скорее всего ваши родственники сейчас относятся к вам враждебно из-за того, что господин Малкольм к вам благосклонен. Как я понял, вас хотели убить вместе с ним при взрыве в доме. Поэтому не дайте застать себя врасплох.

Я не стал возражать, просто поблагодарил его. Вест кивнул и достал из кармана еще один маленький конверт, со своим счетом. Я выписал ему чек. Норман Вест взял его, прочитал и спрятал в бумажник.

Устало поднялся, пожал мне руку со словами:

— Если я вам понадоблюсь, звоните. Буду рад помочь хотя бы советом.

Я еще раз поблагодарил его, и мы расстались. Я остался наедине с его записями, немного растерянный, не зная, с чего начать.

Открыл конверт и стал перебирать заметки Веста. Так получилось — не знаю, может, он привык так работать, а может, просто переписывал в таком порядке, но записи были разложены по возрасту моих родственников, от младших к старшим. Первыми лежали заметки о Сирене. Норман Вест вел свои записи от руки, для себя, чтобы ничего не забыть, и когда я стал читать, то почти слышал его голос с безупречным выговором диктора радио.