Горячие головы

— Конечно, помню. Только это для тебя она тетка, а для меня весьма эффектная молодая дамочка. Хотя дура! Это ж надо — выезжая из гаража, забыть поставить машину на заднюю передачу. Так и влепила со всей дури в стену! А «вольво» — она ж, как танк. Сделана на совесть. Против «Победы», конечно, не устоит, но старую «Волгу» в смысле прочности одолеет. А гаражи там были двойные, и строили их какие-то халтурщики. «Вольво» стенку между боксами снесла и въехала в гараж соседа. Хорошо, что его там не оказалось, иначе мужика мог Кондратий хватить. А про ту белобрысую я вообще молчу. Недаром о блондинках столько анекдотов ходит.

— Это вы о хозяйке «ситроена»?

— О ком же еще.

История действительно вышла анекдотическая. Девушка, сидя за рулем своей машины, болтала по мобильнику. В деталях рассказывала о том, как жених подарил ей дорогое кольцо.

— Он мне сказал закрыть глаза, — подошла девушка к кульминационному моменту сцены. — Я закрыла. Потом открываю, а там!..

Для полноты картины девушка на самом деле закрыла глаза, хотя собеседница не могла ее видеть. Затем открыла, а там — стоящий на остановке троллейбус, водитель которого сильно удивился, почувствовав удар. Ну ладно бы он ехал. А то мирно стоял, ожидая, когда закончится посадка. Выйдя из троллейбуса и увидев в салоне иномарки блондинку, он философски произнес:

— Ну, тогда все понятно.

Тут с улицы раздался громкий сигнал клаксона.

— Взгляни, кого принесло, — сказал пожилой.

Вскоре распахнулись ворота, и в гараж медленно въехал «мерседес».

— Я буквально на соседней улице влетел в яму. Слышу — что-то хрустнуло, и машина дала крен. Хорошо, что я когда-то пользовался вашими услугами и вспомнил о вашей мастерской. А то бы пришлось вызывать эвакуатор.

— Хрустнуло, говорите, — пожилой с удивительной для его возраста ловкостью нырнул в яму, и вскоре оттуда донесся его голос: — Подвеска ляснулась. Надо менять.

— Я так и знал, — раздраженно бросил владелец «мерина». — Блин, ведь поездил на нем всего год.

— И до вас его лет шесть эксплуатировали. Но проблема не в этом.

— А в чем?

— В том, что, пока у нас такие дороги, мы без работы не останемся, — сказал пожилой и весело подмигнул своему напарнику.

Глава 14

Федя Черепков еще в молодости понял две вещи. Во-первых, лично он — нежадный, денег ему надо ровно столько, чтобы удовлетворять свои потребности, а все, что сверху, он готов уступить остальным. И во-вторых, есть люди, которые хотят все подгрести под себя, безотносительно к тому, смогут они это проглотить или подавятся.

Вот этих вторых он презирал и с удовольствием уничтожал, если подворачивалась такая возможность. Возможностями Федя располагал, раньше других поняв третью вещь: большевистский аркан, державший страну в узде семь десятилетий, прогнил окончательно, осталась лишь видимость единой власти, пришло время решительных мужчин с накачанными бицепсами и железными кулаками. Сколотив банду из таких же, как он, бывших спортсменов, Черепков начал потрошить кооператоров. Тогда еще советская милиция оказалась на удивление сговорчивой, криминальные элементы были ей социально ближе, чем идеологически чуждые предприниматели. Особенно если криминальные элементы делились с ней частью награбленного. Рядовые бандиты, не особо насилуя извилины, прозвали Федора Черепом. Получилось убедительно и зловеще. Когда кооператор слышал, что к нему пришли от Черепа, он сразу же чувствовал легкий испуг. Разумеется, не настолько, чтобы тут же отдать деньги, но атмосфера чего-то зловещего создавалась изначально.

При этом Черепков по-своему берег курицу, несущую золотые яйца. Он никогда не снимал с кооператоров, а затем и бизнесменов последнюю рубашку, брал умеренно, а чтобы иметь хороший доход, неуклонно увеличивал число подопечных. Это частенько приводило к конфликтам с другими командами. Но Череп, при лояльном отношении к подопечным, не боялся крови, решительно шел на разборки, отстаивая собственные интересы. Ему везло. Трижды только чудо спасало его от роковых ударов ножа и тяжелого обрезка металлической трубы. Потом, когда бандиты начали использовать огнестрельное оружие, пуля содрала Черепу кожу на виске. Стрелявшему повезло меньше: Череп прострелил ему сердце. О везении Федора говорил еще один факт. Когда он по-настоящему вошел в силу, из первоначального состава банды, кроме него, осталось лишь три человека. Из них двое сидело в тюрьме.