Горячие головы

Женщина долго рассматривала витрины ювелирного магазина. Кроме сережек, она уделила пристальное внимание кольцам, брошам, ожерельям. Казалась, она забыла о цели визита и просто любуется сверкающими драгоценностями. Антон Антонович уже давно потерял терпение и мысленно прошелся матерными словами в Светкин адрес. «Она что, не понимает или издевается? — думал он. — Я же не могу провести с ней всю ночь, мне надо вернуться домой. Каждая минута, проведенная в магазине, сокращает время, которое можно посвятить любви. Вот и делай после этого человеку добро».

Словно почувствовав состояние кавалера, женщина с трудом оторвалась от созерцания и ткнула пальцем:

— Тоша, это будет не слишком дорого?

Главный инженер качнул головой. Вот если бы Светка выбрала украшение двумя рядами ниже, тогда было бы дорого. А две среднемесячные зарплаты россиянина для Антона Антоновича — это пыль. Обрадованная женщина тут же примерила сережки и запрятала их в сумочку:

— Потом надену. Они большие, а ты любишь целовать меня в ушко.

Они направились в квартиру, которую главный инженер снял на год вперед. Время поджимало. Светка это понимала и не стала тратить время на разговоры. Она тут же начала раздеваться, медленно и соблазнительно, чуть покачивая бедрами. Главный инженер обнажился без затей, за одну минуту. Блондинка начала приближаться к нему, все сильнее вращая бедрами. Неожиданно Светка встала на колени и припала ртом к его медленно набухающему члену, взяла в рот, сжала губами, чуть сдавила острыми зубками. Она постепенно забирала его все глубже и глубже в рот.

Главный инженер испытывал острое наслаждение, которому слегка мешала беспокойная мыслишка: «Не кончить бы слишком быстро. А то на второй раз меня не всегда хватает».

Словно прочитав мысли любовника, Светка вынула его член изо рта, встала с колен, подошла к дивану и села на него, широко расставив ноги. Тоша подскочил к ней, сгоряча пытаясь достать своим инструментом до желанной цели. Блондинка обхватила его руками и опрокинулась на диван. Тут главный инженер торопливо вошел в нее. Его охватил дурман, движения стали размеренными, отчего наслаждение расходилось волнами по всему телу до самой макушки. Он принялся целовать нежную шею женщины, которая едва слышно постанывала. Она, не меняя положения, пошарила рукой, взяла с пола бархатный валик и подложила себе под спину. Во рту у главного инженера пересохло, он ускорил темп, удовлетворяя накатившую похоть…

— У нас еще около часа времени, — сказал он, откидываясь на подушку.

— Так полежи еще, отдохни, а затем я сама поработаю над твоим великаном, — Светка явно выдавала желаемое за действительное.

Замечательные рубиновые сережки могли подвигнуть ее еще и не на такие преувеличения.

— Если сама, то ладно. А то я сегодня устал. Работа собачья, вкалываешь как проклятый.

— Как я тебя понимаю, милый! Даже мне приходится целый день крутиться. А у тебя такая ответственная должность! Ты должен каждый вечер расслабляться. Но разве это возможно с твоей женой! Иди ко мне!

Последняя фраза звучала несколько двусмысленно, однако Антон Антонович понял ее однозначно, ухватив женщину за плечи и опустив ее лицо к своей пояснице.

Глава 29

Двое мужчин сидели на скамейке у входа в гостиницу, греясь на солнышке и перебрасываясь короткими фразами. Казалось, они наслаждаются покоем, никуда не спешат и ничего не хотят в этой жизни. Они напоминали пенсионеров, выбравшихся из душных квартир на лавочку у подъезда. Один из мужчин закурил и нацелено стряхивал пепел на спину вездесущим голубям, нахально копошившимся у его ног в поисках съестного. Глупые птицы сначала приняли серую золу за еду и даже попытались склевать ее, но быстро поняли свою ошибку.

— Тоже Божьи твари, но до чего тупые, — хмыкнул мужчина, снайперски метнув бычок в урну, стоявшую метрах в трех от него.

— И наглые, — добавил второй, ногой отшвырнув самого настырного голубя, только что не взгромоздившегося ему на колени.

— Точно. У меня одна пара свила гнездо на балконе. Там в углу стоял разный хлам, так они отыскали себе местечко. Я заметил такое дело и все их веточки скинул с балкона к чертовой матери. А они снова принялись за свое. К следующему вечеру выстроили половину гнезда. И загадили весь угол. Это же уму непостижимо, сколько у них дерьма! Теперь я не стал либеральничать. Когда стемнело, вышел на балкон, схватил одну тварь и свернул ей шею. Вторая, видя такое дело, побоялась возвращаться. А к следующей весне я балкон застеклил, и голуби мне больше не страшны.

Пока излагалась эта эпопея, из гостиницы вышел постоялец и быстрым шагом направился вдоль по улице. Мужчины продолжали оставаться в расслабленных позах, но, как только постоялец скрылся за углом, поднялись и вошли в здание. Поднявшись на третий этаж, они внимательно осмотрелись.

— Время уборки закончилось, — напомнил один из них.