Горячие головы

Честно говоря, бесконечные упреки родителей и учителей породили у Феди скептическое отношение к своему будущему. Ему тоже начало казаться, что его ждут унылые перспективы. Школьные достижения могли вызвать только грустную улыбку, в спорте тоже дела шли хуже, чем хотелось бы. К семнадцати годам Черепков стал лишь кандидатом в мастера спорта. Во дворе его достижения воспринимались уважительно, даже ребята постарше остерегались конфликтовать с юношей. Но Федору хотелось гораздо большего: побед на чемпионатах Москвы и Советского Союза, участия в сборной страны, медалей европейских и мировых состязаний. Тогда бы перед ним открылись заманчивые перспективы. Но до этих достижений ему было далеко, как до звезд. На горизонте маячила служба в армии и унылая жизнь советского пролетария.

Армию Черепков отслужил, а когда вернулся, с удивлением обнаружил разительные перемены, коснувшиеся всего общества. Вообще-то по задумке главных государственных мужей эти перемены должны были всколыхнуть созидательную инициативу масс, дать возможность самым талантливым и трудолюбивым гражданам СССР хорошо зарабатывать самим и существенно повысить благосостояние всего общества. Но коммунисты второй раз наступили на одни и те же грабли — «Своя рубашка ближе к телу». После семнадцатого партийцы, похерив заботу о народном благе, затеяли ожесточенный раздел власти с перманентным отстрелом себе подобных. Во второй половине восьмидесятых вместо трудолюбивых граждан бурную деятельность развернули проходимцы, хапуги и просто уголовники всех мастей. Оставалось только удивляться, сколько сволочи породил наш строй высшей социальной справедливости! И каковы ресурсы страны, если при фактически парализованной экономике так сказочно обогащалось огромное количество паразитов, загребающих все под себя и ничего не производящих.

Черепков сориентировался моментально. Остались в прошлом детские забавы, когда Федор пускал в ход кулаки для утверждения дворового авторитета. Теперь он не расходовал зря свою силушку. Он ее использовал для зарабатывания денег. А глупая физичка могла засунуть свои пророчества в одно место. Ни разу Черепкову не пригодились знания физики. Зато он постоянно оттачивал свой хитрый ум, далеко уйдя от детской затеи со связыванием дверей. Теперь он придумывал куда более изощренные комбинации. Новые времена помогли несостоявшемуся пролетарию стать одним из хозяев жизни. Начав с нуля, Федор добился богатства и опасливого уважения окружающих.

Впрочем, Череп себя не обманывал. Да, у него наберется десяток бизнесменов, выплачивающих ему дань. Но основные деньги он получает от Тумасова, фактически являющегося хозяином или, скажем мягче, работодателем Черепа. Вот и сейчас Федор ехал к Илье Фридриховичу по срочному вызову.

Свернув на узкую дорогу, лимузин оказался в одном из сохранившихся в столице сельхозпоселков, застроенных одноэтажными, преимущественно деревянными домами. На улице здесь стояли колонки, а если заглянуть через забор, можно было увидеть деревянные будочки с выпиленными сердечками. Машина заехала в один из дворов. Вскоре из соседнего двора выкатил «фольксваген», подержанный, но с тонированными стеклами. В машине сидели два человека — водитель и Череп. Главарь соблюдал меры предосторожности. Наверняка он был известен правоохранителям как лидер одной из преступных команд. Просто менты доказать ничего не могли. А Тумасов не имел ни малейшего желания засвечивать свои контакты с представителем уголовного мира. «Фольксваген» направился за город, в особняк Ильи Фридриховича. Так можно было окончательно убедиться в отсутствии слежки, да и разговаривать тет-а-тет спокойнее. А разговор, насколько понимал Череп, предстоял серьезный. Тумасов редко встречался с ним лично, предпочитая действовать через посредников.

«Фольксваген» заехал во двор особняка, и главарь рэкетиров быстрым шагом прошел к дому. Илья Фридрихович уже ждал, собственноручно накрыв модерновый столик из переливчатого стекла. Череп узрел бутылку виски, нарезанный хлеб, осетринку и свиной балычок. Во рту непроизвольно выделилась слюна. Но он сюда не есть приехал. Тумасов положил на стол магнитофон и нажал кнопку. Разговор Дмитрия с Еленой Илья Фридрихович тщательно отредактировал. Зачем Черепу знать фамилию высокопоставленного чиновника? Мало ли к каким последствиям в будущем это может привести. Кроме этой беседы, аппаратура записала еще один разговор. Точнее — два, но второй велся на английском языке, в котором и дорожник, и рэкетир понимали от силы несколько десятков слов. Однако хватило и первого разговора. Бушуев решил осторожно выяснить у журналиста, насколько обоснованны опасения его любимой женщины. Виртуоз пера в свойственной ему слегка циничной манере пояснил Дмитрию, что его любимая слегка заблуждается. У Елены сохраняется крошечная надежда на благополучный исход. Это самообман. Бушуева дурят наглейшим образом. Чиновник затягивает время, готовя жестокий ответный удар.

— Лена мне говорила то же самое, — заметил Дмитрий.