Горячие и нервные

Он остановился, удивленно глядя на нее.

– Окей, я готов. Раскрутить – значит…

– Раскрутить – значит потрясти, и вперед. Прикрой свою татуировку и попытайся выглядев чистеньким, бедненьким и голодным. Что до меня, то я и так выгляжу как надо. – Продолжая вертеться около него, она ткнула его локтем в бок и лукаво улыбнулась. – Спорю, что завтра будет наш день.

Глава 9

– Не нравится мне это, – вздохнула Виктория, наблюдая, как церковь наполняется желающими принять участие в торжественной церемонии прощания с ее отцом. – Надо было подождать, пока Джаред вернется и сможет присутствовать.

– Нет, ты не права, – возразил Джон. – Все кругом только и обсуждали, когда же наконец это произойдет. – Он ободряюще похлопал ее по плечу. – Так как следователь выдал тело, ты больше не могла откладывать.

– И тем самым нарушила обещание, которое дала матери Джареда, а ведь она так просила меня.

Он удивленно посмотрел на нее.

– Она просила отложить похороны Форда?

– Да нет! Что за чушь! Она просила меня заботиться о Джареде. – Горький смех вырвался из ее груди. – Хорошо же я держу свое слово!

Темные брови Джона сошлись на переносице.

– Когда она просила тебя об этом?

– Когда? О, мне было тогда шестнадцать.

– Ну да, конечно, взвалить такую ношу на юную девушку. Почему она сама не позаботилась о нем?

Виктория вскинула на него удивленные глаза.

– Она бы сделала это, если бы могла, – проговорила она так горячо, что ее голос невольно сел. – Но у нее была болезнь Лу Герига[4], и она понимала, что дни ее сочтены.

– Прости, я не знал. – Джон понизил голос, наклонившись поближе к ней. – Но я все же думаю, что ее просьба была невыполнима. Расскажи мне, какое место она занимала в списке жен Гамильтона?

– Элизабет была его третьей женой. Первой была моя мать, а между ними – Джоан. – Она оглянулась и незаметным движением руки указала в сторону женщины, сидевшей в заднем ряду церкви: – Вон та, в красном платье. Она ненавидела детей. Я была ужасно неуклюжая и все крушила на своем пути. И она приложила массу усилий, чтобы перевоспитать меня. Когда я разбила безумно дорогой флакон ее духов, а потом еще и ее любимую безделушку из стекла, она страшно разозлилась и сказала Форду, чтобы он отправил меня в пансион.

– Господи! – вздохнул он, с любопытством поглядывая на женщину. – Какая любвеобильная парочка. Сколько лет тебе было тогда?

– Девять. – Она пожала плечами, словно это не имело никакого значения, но она все еще помнила страх и горечь, которые испытала, когда потеряла мать, а взамен, подобно Золушке, получила злую мачеху и была изгнана из дома. Но лицо ее просветлело при мысли о третьей жене Форда. – Элизабет забрала меня оттуда.

– Мать Джареда?

– Да. Она вышла замуж за Форда, когда мне исполнилось тринадцать. Когда она узнала, что у него есть дочь, которая круглый год живет в пансионе, она возмутилась и заставила его вернуть меня домой. Я полюбила ее, – сказала Виктория и подумала, что именно поэтому чувствует такую вину перед Элизабет. При этой мысли у нее защемило сердце, и она задумчиво уставилась в пустоту.

Словно прочитав ее мысли, Джон резко произнес:

– Хватит казнить себя за это. Это бессмысленно. Тебе было шестнадцать, ради всего святого, а Джареду сколько? Три?

– Примерно.

– Примерно, – передразнил он, усмехнувшись. – И что ты могла сделать? Что может сделать подросток в таком возрасте, особенно если он вынужден постоянно противостоять своему отцу?

Виктория открыла рот, чтобы объяснить, что должна была сделать хоть что-то, даже если не знала, что именно, но Рокет резко сменил тему разговора:

– А жена номер четыре? Покажи мне ее.

– Ее здесь нет. Ее замужество продолжалось менее полугода. Синтия уехала сразу после развода. Насколько мне известно, никто из окружения Форда с тех пор не видел ее.

– Тогда вернемся к церемонии похорон Форда… По твоим словам, Ди-Ди утверждала, что откладывать дальше некрасиво и что это нарушает все правила приличия. – Уголок его рта дернулся. – Легка на помине, – пробормотал он на ухо Виктории и, положив руку на спинку скамьи за ее спиной, едва заметно повел головой в сторону боковой двери. – Она там. Интересная штучка.

Виктория посмотрела на дверь церкви.

– О, ради Бога…

Пятая жена ее отца была затянута в черный креп с головы до ног. Черная шляпа с широкими полями и вуалью, черные чулки и атласные босоножки с закрытым мыском от Джимми Чу. Она шла, тяжело опираясь на руку красивого молодого человека.

Виктория покачала головой:

– Да она скорей бы умерла, чем отказалась быть в центре внимания на похоронах собственного мужа.

Заметив, как взгляд Джона скользнул по ее строгому черному платью, по длинной нитке жемчуга на шее, доставшейся ей в наследство от матери, она подняла подбородок и встретила его взгляд.

– Что-то не так?

– Ты о чем? Я ничего не сказал.

– Но посмотрел так, будто по сравнению с Ди-Ди я похожа на занудную училку.

Он рассмеялся: