Горячие точки на сердце

— Слишком много у вас этнических групп, и каждая хочет удовлетворить свои требования, а это в принципе невозможно. И еще одно: внутри республики все время шли миграционные процессы, ни одной группе не сиделось на месте.

— Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше, я полагаю, — снова подал голос водитель.

— В точку, — подтвердил Матейченков. — А в результате — размытие границ, которые прежде были более или менее четкими.

— Да-а, — почесал в затылке Завитушный. — Теперь простого развода уже не получится.

По обе стороны дороги тянулись бескрайние альпийские луга, заштрихованные косой сеткой дождя.

— Но установить новые границы при разделении республики — это еще не все, — нарушил молчание генерал. — ежели продолжить аналогию с разводом, то супругам необходимо делить квартиру и все имущество, нажитое при совместном проживании. А тут сам черт ногу сломит.

— Да что здесь сложного? — возразил Завитушный. — Кур, баранов, всякую живность поделить пропорционально количеству людей, и будь здоров.

— Живность поделить — еще так-сяк. А вот как быть с недвижимым имуществом? Начал я с этим разбираться, затребовал справки и в ужас пришел, — вздохнул тяжело генерал.

— Разделить все можно, была бы охота.

— Это не так, Сергеич. Вот тебе только один пример, на сообразительность. Мне его наши юристы привели. Жил-был человек, русский, ему принадлежал дом. Человек умер. Дом унаследовала жена…

— Тоже русская?

— Абазинка. У них был сын, он женился на черкеске, а та привела в дом любовника — опять же черкеса, и живет с ним.

— А мужа куда дела?

— Выгнала. Внимание, вопрос: кому принадлежит дом?

— Ничего себе вопросик.

— Примерно так обстоит дело с дележом имущества в КЧР, если народы захотят разделяться.

— Юристы сами этот пример выдумали.

— Ничего подобного. Взяли из практики, они показывали мне подлинное судебное дело. Да это дело еще так себе, бытовой казус. Вот еще тебе задачка. Жил да был почтенный карачаевец, и задумал он открыть маленький такой заводишко по производству колбасы, благо сырья в республике хватает. Сказано — сделано. Выправил он все необходимые документы, всякие разрешения-согласования — комар носу не подточит.

Завитушный оживился:

— Я знаю этого человека?

— Никаких фамилий. Я обещал. Ну, раскрутил он свое колбасное предприятие, а потом взял да переписал его на супругу. Наверно, были у него для этого свои соображения. Имеет право.

— Чтобы от налогов уйти.

— Это оставляем за скобками. А жена возьми да волею божией помре…

— Ну, тут просто.

— Погоди, это только начало истории. Пара была бездетной. Желая если не иметь, то хотя бы воспитывать ребенка, они усыновили пацана из приюта.

— Обычное дело.

— Им не хотелось, чтобы когда-нибудь открылась тайна усыновления: они хотели навсегда остаться для ребенка настоящими отцом и матерью.

В поисках подходящего дитяти они писали письма по всем сиротским приютам России, пока из одного пришел ответ, который им показался подходящим. Писал директор далекого сибирского приюта, что у них есть подходящий малыш, такой, какого они ищут. Полтора года, круглый сирота, а по национальности — карачаевец, как они и просили в своем письме.

— Повезло.

— Короче, отправились они в дальний вояж и привезли желанного пацана. Сначала все хорошо было, приемные мать и отец души в нем не чаяли. Потом дела пошли похуже. Паренек-то оказался больно шустрым…

— Ушел от них, что ли?

— Если бы. Парень связался с компанией головорезов, которая занималась темными делишками: воровали, грабили, убивали. Пошел, короче парнишка по кривой дорожке. Понравилось ему руку и в родительский карман запускать.

— А дальше?

— А дальше нашелся доброхот из соседей, который по большому секрету рассказал парню про тайну его усыновления. Тот, услышав такое дело, чуть с катушек не слетел, совсем озверел. И вот финал — события происходят в настоящем времени: сыночек постоянно терроризирует своего приемного отца, и делает это успешно, потому что стал главарем банды, известной на всю Карачаево-Черкесию.

— Чего же он хочет?

— Всего ничего: завод колбасный себе присвоить. Старик поначалу ни в какую. Парень его немного помытарил, ничего не добился. Тогда он поступил проще — выправил себе дарственную на этот самый завод. Мол, папаша подарил свою дорогую игрушку любимому и единственному чаду.

— Тут легко навести порядок, — произнес Завитушный. — Поскольку документ о дарственной экспертизе липовый, отдать его на криминалистическую экспертизу — и все дела.

Матейченков покачал головой;

— В том-то и казус, что документ оказался подлинным.

— Что значит — подлинным?

— Так показала экспертиза: и подписи инстанций, и виза нотариуса — все без подделки.

— Видно, большие деньги плачены.

— И я так думаю. А самое главное выяснилось на закуску: парень оказался не карачаевцем, а чеченцем.

— Позволь, но ведь детдом выдал на него документы?

— Думаю, руководство детского приюта, узнав о желании бездетных супругов взять мальчика-карачаевца, просто подделало на него документы — долго ли умеючи? — произнес генерал. — Зато, глядишь, от лишнего рта избавились.

— А как узнали, что он чеченец?