Горячие точки

Бойцы, сжимая автоматы, с напряжением вслушивались в ночные шорохи пустыни, готовые в любую секунду сорваться на помощь командиру. Но приказ был дан железный: «Лежать тихо и ждать меня!»

Прошло много томительных минут, пока из юрты не послышался звук удара и вслед за ним – условленный свист. Ворвавшись в юрту, бойцы увидели сладко храпевшего бородача, освещаемого отблесками горевшего посреди костерка. А Иван в стороне связывал кому-то руки. Старик Амангельды сидел, свернув калачиком ноги, и невозмутимо пил чай.

– Как я и думал, птички эти – весьма важные, залетевшие аж из Пакистана, – говорил потом Дорофеев, когда они сидели за дастарханом гостеприимного чабана. – И прошли они, видать, хорошую спецподготовку. Особенно один, которого даже я не мог усыпить. Он сразу почувствовал во мне профессионала, хоть и прикидывался я зашедшим по надобности соседом с фермы. Вот мы и сидели, схлестнувшись в бесконтактном бою. Тяжело нам придется, если такие ребята сюда повадятся ходить. Но, думаю, этими спецами разбрасываться не станут, слишком они ценные...

Эх, Иван, Иван! Ты и сам-то был слишком ценным специалистом, чтобы твоя голова не была высоко оценена. По информации, нужен ты был только живой. Но это обстоятельство как раз и губило «охотников», потому что взять тебя живьем было практически невозможно.

Пятнадцатое августа два друга-разведчика Иван да Михаил встречали на заставе «Инджирли-Чешме», упрятанной в блиндаже еще с афганской войны. Данных о готовящихся перейти границу караванах не было, но на душе у Дорофеева было тревожно. Из отряда поступила команда встретиться с одним очень надежным, как подчеркивалось в телеграмме, афганским информатором в одном из отрогов Зюльфагарского хребта. Но о нем Иван даже краем уха не слыхал. И это невольно настораживало и вызывало ощущение какой-то неясной тревоги.

Иван не раз бывал на той стороне, и никогда спокойствие и уверенность его не покидали. А тут своя территория, хоть и на стыке трех границ. Казалось бы, чего волноваться-то?

– Да ты, брат, просто устал, – пытался его отвлечь Михаил, – давай лучше споем...

– Подожди, дай подумать, – Иван достал карту местности, которую он знал вдоль и поперек, и стал ее внимательно изучать, – что-то здесь не так. Зачем афганцу выходить именно в эту точку? Подозрительно все это...

Подозрение его усиливалось еще и сообщением о серьезной неисправности заставского «уазика», еще вчера резво взбиравшегося на любую горку.

Но времени на глубокие размышления не оставалось, надо было выезжать. Иван привычно сел за руль, на заднем сиденье расположились четыре солдата (пулеметный расчет, гранатометчик и снайпер), и машина разведотдела рванула в горы. Часа полтора они петляли по узкому серпантину дороги, привычно заглядывая в бездонные пропасти ущелий и зорко всматриваясь во все расщелины. А солнце все сильнее раскаляло это мертвое пространство.

Иван знал дорогу как свои пять пальцев и потому, когда машина, вывернув за скалу, чуть не врезалась в невесть откуда взявшуюся глыбу, едва успел ударить по тормозам.

И тут же под задними колесами прогремел взрыв, от которого погибли сразу все бойцы. А Дорофеева и Иванова ударной волной выбросило на дорогу.

Перекатившись за камни, разведчики приготовились к смертельному бою. Ясно, что засаду делали специально для них. Но почему нет града пуль, а лишь слышен треск горящего «уазика»?

Офицеры, не переставая внимательно оглядывать горные склоны, быстро доставали перевязочные пакеты: у Ивана осколками раздробило правую ступню, а Михаилу срезало пальцы на левой руке.

Вот только перевязаться они не успели, потому что совсем рядом раскрошили камень снайперские пули. Били с обеих сторон узкого в этом месте ущелья, причем прицельно.

– Почему же не попадают? – мелькнула у Михаила мысль. – Ведь нам и укрыться-то негде.

– Живыми взять хотят! – словно в ответ крикнул Иван, перетягивающий жгутом ногу. – Значит, мы отсюда выберемся! Прыгай сюда, перевяжу тебе руку, а то кровища хлещет.

Но тут, многократно отраженное горным эхом, раздалось просительно-мяукающее:

– Ванья, сдавайсь! Ты наш гость. Бросай автомат. На дорога иди.

– Ты смотри, хорошо по-русски шпарит, – Михаил, морщась от боли, зубами разрывал индивидуальный пакет. Но в ту же секунду пуля обожгла ему правую ногу выше колена.

Схватив друга за здоровую руку, Иван вместе с ним прыгнул в сторону чахлого кустарника, за которым начиналась крутая осыпь. Пока они скользили вниз, по ним открыли огонь и засевшие ближе снайперов автоматчики, которые тоже стреляли, скорее, беспокояще, выжидая окончания спуска друзей.