Горячий доктор (ЛП)

Ей трудно из-за того, что я делаю завтрак. Вместо того чтобы послушать меня, она остаётся на кухне, спрашивая, нужна ли мне с чем-то помощь. Я взбиваю яйца и жарю немного бекона, всё это я купил, сбегав вниз по улице в магазин, пока Бэйли и Джози спали. Когда открыл сегодня утром холодильник, в нем было всего четыре предмета, и ни один из них не был пригоден для приготовления пищи.

Я кладу хлеб в тостер, и она подбегает, объясняя мне, как он работает.

— Оо, я вижу, — отвечаю я, словно впервые в жизни посвящён в искусство приготовления тостов. — Ты кладёшь хлеб в две маленькие щели и нажимаешь прямо сюда. Понял. Я всегда думал, что это не все.

Не обращая внимания на мой сарказм, девушка летит к холодильнику.

— Почему бы мне не сделать нам свежевыжатый апельсиновый сок?

Она наклоняется и роется в ящиках, без сомнения пытаясь найти апельсин, который я видел там ранее. На нем росла плесень размером с чашку Петри. Сейчас он в мусоре.

— Бэйли, — упрекаю я, опуская руки на её плечи и направляя в гостиную. Она пытается вывернуться, но мой рост делает эту её борьбу бесполезной. — Когда в последний раз тебе кто-то готовил?

Она хмурится, сильно задумываясь.

— Несколько месяцев назад Джози пыталась приготовить мне блинчики, но затем сработала пожарная сигнализация, и появилась целая дюжина пожарных. — Она машет рукой. — Это целая история.

Джози, которая сидит на диване и ест хлопья (которые я тоже купил), гордо улыбается.

— Это было действительно круто. Один из них разрешил мне померить свою униформу.

Я усмехаюсь и поворачиваюсь обратно к Бэйли. Её глаза говорят: пожалуйста, разреши мне помочь. Я качаю головой, наклоняю её подбородок ближе к себе и хочу оставить целомудренный поцелуй, когда вспоминаю, что её сестра смотрит на нас. Вместо этого выпрямляюсь и аккуратно подталкиваю её к дивану.

— Сидеть. — Бэйли пытается встать. — Нет. Я сказал сидеть. — Отступаю назад и поднимаю руки. — Не двигайся.

— Ты разговариваешь со мной, словно я собака, — демонстративно говорит она.

— И, если бы ты была ею, ты бы точно слушалась.

Девушка щурит свои глаза, прежде чем я возвращаюсь на кухню. Нужно отдать Бэйли должное, она остаётся на месте на протяжении десяти минут, позволяя закончить готовить мне бекон и яйца. Я кладу еду, наливаю кофе и накрываю на стол.

Бэйли необъяснимо тронута этим жестом.

— Ты не должен был все это делать, — говорит она, указывая на еду и букет цветов, которые по прихоти я взял у кассы. Мне было слишком неловко, когда я принёс их раньше, возможно, это слишком, но, когда Бэйли вышла со спальни, потирая глаза и еле волоча ноги, она остановилась с застывшим лицом и открытым ртом, а затем очень медленно спросила:

— Это для меня?

Миллион ответов пришло мне в голову в тот момент, но ни один из них не казался мне подходящим, поэтому я остановился на простом:

— Счастливого Рождества.

Я никогда не видел, чтобы кто-то так суетился из-за нескольких чёртовых роз. Бэйли тщательно их подстригла и поставила в вазу. Сейчас они стоят между нами на столе, и она пристально смотрит на них, когда берет большой кусок омлета.

Джози решает доесть свои хлопья в гостиной. Скорее всего, по телевизору показывают какой-то праздничный киномарафон, который она не хочет пропустить.

— Мэтт, это потрясающе, — усмехается Бэйли.

— Пустяки, каждое утро я сам себе готовлю завтрак.

Она смотрит на меня.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Я правда это очень ценю.

— Как ты меня отблагодаришь? — спрашиваю я, надеясь, что Джози сильно очарована своим банальным фильмом, чтобы уловить мой намёк.

У Бэйли загораются глаза.

— Я должна подарить тебе подарки!

— Подарки, больше, чем один?

Бэйли вскакивает и выбегает из комнаты. Спустя секунду, на мои ноги падает упакованная коробка. Наверху розовый бант.

— Открывай его, открывай его! — настаивает она.

У меня странное желание протестовать. Если я открою его сейчас, что буду открывать рождественским утром? Но потом вспоминаю, я взрослый, а не десятилетий мальчик. Не говоря уже о том, что я не хочу убивать энтузиазм Бэйли. Начинаю его разворачивать, и я очень аккуратен с бантиком и оберточной бумагой, словно собираюсь идти домой и положить все это в альбом. Бэйли замечает.

— Боже, ты во всем дотошный? Я должна была догадаться, что хирург просто не будет разрывать на части подарок.

— Ха-ха, — насмехаюсь я, выравнивая оберточную бумагу на столе только для того, чтобы поиздеваться над ней. Затем складываю её пополам, и снова, в стиле хот-дога.

Бэйли почти подпрыгивает от нетерпения.

Наверху коробки есть лента. Я протягиваю руку к Бэйли и требую:

— Скальпель.

Она волнуется, теребит свои волосы, явно из-за моих шуток, поэтому быстро открываю подарок и в замешательстве смотрю на его содержимое.

Она застенчиво улыбается.

— Это маленькое табло, ну знаешь, для баскетбольного кольца в твоём офисе.

Я смеюсь.

— Потрясающе.

Я беру его, чтобы посмотреть, как он устроен, и вдруг замечаю вторую вещь, которую Бэйли положила в коробку.

Моя фотография.

Моя фотография с рогами дьявола и маленьким красным хвостом.

Она сжимает вместе губы, прежде чем объяснить.