Горячий Генерал или Дневник путешественницы во времени (СИ)

Тал Тал отклеился от двери и приблизился, его руки поднялись, чтобы положить их мне на плечи, возможно, он хотел обнять меня. Но я вскинула свои руки, отбросив его прикосновение. Он выглядел удивленно. Я схватилась за лоб, наклонив голову, увидев свои босые, испачканные ноги.

— Простите, простите, — злым шепотом выдавила я, во мне бушевали странные чувства, мне хотелось расплакаться в голос и подраться с кем-то одновременно, я чувствовала и прилив сил и страшную слабость одновременно.

— Мату, успокойся, хорошо? — Тал Тал с болью посмотрел на меня.

— Нет, я не спокойна! — немного взвизгнула я.

Потом встряхнула руками, чувствуя, что следует сбросить напряжение.

— Ты в порядке, ты ранена? Что-то болит? Он что-то сделал?

— Нет, нет, черт возьми, но мое тело болит, он хватал меня, понимаете? — выпалила я, продемонстрировав свои запястья, я уже молчала о том, что моя грудь и губы болели.

— Послушай, — Тал Тал сверкнул глазами и сжал зубы, в нем словно также боролись два противоположных чувства, — то, что ты сказала Тан Ке Ши правда?

— Да, конечно!

— Ты относишься к нему как к другу? Даже после этого?

— Да.

— Хорошо, — Тал Тал посмотрел на пол, а потом поднял глаза на меня, — но я так больше не могу.

Он одним шагом преодолел расстояние между нами, и не успела я опомниться, как он обнял меня, прижав к своей груди. Одной рукой он обнимал мои плечи, а другой макушку. Я не стала вырываться, мне стало так тепло. И слезы потоком полились из глаз. Я стала что-то сбивчиво рассказывать о том, что Тан Ке Ши схватил меня, но я вырывалась, я никогда не рассказывала ему, что я женщина, но он подглядывал за мной, что Тал Тал был прав, когда говорил, что я хожу по краю, и что я смогла ударить его подсвечником, и что у него кровь, но и мне больно, моя душа болит, говорила я, имея в виду грудь, она правда болела, а может это и правда была душа, да только я так сильно боюсь боли, и меня очень страшит близость между мужчиной и женщиной, я боюсь и не хочу этого, может, это вовсе не для меня, но мне страшно, я ни за что не позволю больше никому ко мне прикасаться.

В какой-то момент я поняла, что говорю лишнее. Тал Тал рассеянно гладил меня по голове, его руки такие нежные и невесомые как крылья ангела сейчас приносили облегчение. Но он понял мои слова иначе. Он отстранил меня мягко, убрал свои спасительные руки.

— Мату, я должен сказать тебе кое-что, — его голос такой низкий и волнующий, когда он нервничает, а сейчас он выглядел взволнованно.

— Да, конечно, говорите, господин Тал Тал.

— Так как так дальше продолжаться не может, уже и Тан Ке Ши знает, что ты женщина, тебе нельзя оставаться во дворце, да и вообще в Дайду ты больше не можешь притворяться евнухом. Тан Ке Ши найдет тебя, а если узнает кто-то другой, то тебя повесят как преступницу. Есть только один способ тебя защитить.

— Да, — я облизнула пересохшие губы, сердце внезапно ухнуло вниз, — и какой?

— Стань моей женой.

25. Мату попадается дважды

Я без сна пролежала всю ночь, лишь к утру провалилась в небытие. Такое чувство, что я лежу на берегу моря и слушаю шум прибоя. Волны накатывают одна за другой. В моей голове лихорадочно прокручиваются события сегодняшней ночи. Лицо Тал Тала, лицо Тан Ке Ши.

— Ты теперь моя.

— Стань моей женой.

Я открыла глаза. Солнечный свет заливал комнату. Сколько же времени. Я лежала в постели Тал Тала, а его самого не было. Впрочем его здесь не было еще с ночи. Как только он произнес те роковые слова, он ушел в кабинет и больше не возвращался.

Хотя нет. Я в подробностях вспомнила, что происходило. Помню, я в немом исступлении взглянула на Тал Тала. Эти слова были так неожиданны, что я пробормотала что-то вроде: «Можно я подумаю немного».

«Разумеется, я приму любой ответ» — сказал он и вышел.

Он ведь сказал еще, чтобы я оставалась спать у него, что сам он спать не хочет и будет до утра работать в кабинете. Моя голова тогда плыла как в тумане. Я, забыв о приличиях, врожденной скромности и учтивости, забралась в его постель, как только он вышел.

Сначала меня колотила нервная дрожь. Я прижимала к себе одеяло. Я не могла прийти в себя, не зная, о чем мне думать. То, что Тан Ке Ши пытался меня изнасиловать. Что ж, это разве новость. Разве все не шло к этому? Разве не я сама спровоцировала его? Крупные слезы потекли по моим щекам. Я не хотела, чтобы это так закончилось. Вступая на этот скользкий путь, я должна была быть готова к таким выходкам. Быть готова, что эти нападки — часть отношений с таким человеком как он. Тан Ке Ши не совсем здоров. Но я видела и другую его сторону. И я знала сейчас как никогда четко, он не злой. Он напуган. Его лицо, его глаза говорили об этом. Все, что он вытворял было не из желания растоптать и уничтожить мою личность. Все это было продиктовано страхом. Эль-Тимур всю жизнь внушал ему, что надо быть сильным. И внушал он это силой. Тан Ке Ши в душе просто запуганный ребенок. Когда приручаешь дикого зверя, случается быть укушенным.