Горячий контакт

Оладьин делано-досадливо заметил:

– И этот курсант уже получил диплом пилота!

Да, тут я ошибся, аэродром училища оборудован защищенными автоматизированными пятками взлета, кибер тарелки сам связывается с системами аэродрома без опасности перехвата. Конечно, будь это боевой вылет, пилот все равно должен связаться с дежурным и доложить о вылете. Но к нам это не относится.

Пока я искал возможность придраться, Оладьин привел машину на военный аэродром и посадил рядом с громадой «Антея», отвел на отведенное мне место.

– Учись, лейтенант, – сказал напоследок полковник. – Инструкцию надо соблюдать, но творчески, ибо она не является твердой гарантией твоей сохранности. Бывай. Желаю так же стремительно наращивать список сбитых врагов, как начал. И поменьше озорничать.

Он хлопнул меня по плечу и поспешил из машины – «Антей» уже готовился к взлету, а его пилотам было совершенно наплевать на не успевших покинуть борт.

Глава 17

В Москве шел моросящий октябрьский дождь. «Антей» сел на аэродром под Одинцово. Я набросил ремень сумки с пожитками через плечо, вышел из машины в эту морось и озадачено уставился на сумеречную обстановку Подмосковья. Основной аэродром дивизии находился в районе Химок. Следовательно, требовалось узнать, нет ли попутного борта, ибо перемещаться наземным и подземных транспортом сначала к Москве, а затем через Москву к Химкам долго и муторно. Желание повидать столицу я подавил сразу. У меня не было пропуска, а служебная отметка, сделанная в персональном компьютере (персонкомпе), свидетельствовала только о прибытии к беркутам, но никак не объясняла блуждание по Москве. Сведущие ребята как-то рассказывали, какие в столице свирепые патрули. Цепные псы им в подметки не годятся.

В небольшом вокзалике-дежурке человек на двадцать народу было человек двадцать. Иначе говоря, забит он был до предела. Наличествовали одни офицеры в звании от капитана до полковника. Рядовой и сержантский состав сюда не пускали. Мне стало не по себе. Хоть и не курсант уже, но все равно самый младший по званию.

Кое-как продрался к столику дежурного, сиротливо прижавшемуся к стене в глубине комнаты. Сидевший за ним капитан внимательно посмотрел на меня, не меняя холодного выражения лица. Козырнул, представился, спросил на счет транспорта до дивизии. Услышав о беркутах и разглядев знак хищной птицы на груди, капитан подобрел, проследил за бегущими строчками расписания аэродрома. Предложил:

– Через полчаса подходи, должен сесть грузовой борт с запчастями в Химки, отметится у меня, груз заберет, я на тебя покажу, долетишь, а там рядом, пешком доберешься.

Я поблагодарил и отошел. Поскольку все кресла были заняты, вжался в стену, стараясь быть незаметным, поставил у ног сумку. Офицеры негромко переговаривались, кто-то перекусывал, а кто просто разглядывал потолок. Все они, как и я, были пассажирами – транзитными или улетающими с этого аэродрома. Пожилой подполковник с техническими эмблемами недовольно покосился на мой сырой плащ, накинутый на комбинезон, но ничего не сказал. Я его понимал, сырая прорезиненная ткань дешевого военного производства попахивала не очень приятно. Пришлось немного, насколько получалось, отодвинуться. Остальные вроде бы на меня не обижались. Незаметно я задремал. Помогла курсантская привычка спать в любом месте и в любом положении.

– Кто здесь лейтенант Савельев? – неожиданно сквозь дремоту пробился голос дежурного.

– Так точно! – мгновенно ответил я совершенно бодрым голосом, хотя еще спал. Практика работы с Коромыслом научила и не таким штучкам.

Дежурный распорядился, встав по стойке смирно:

– Подойдите ко мне, с вами будет разговаривать главнокомандующий военно-воздушными и космическими силами Российской Федерации генерал-полковник Захаров.

Я удивился. Конечно, генерал-полковник теперь знал меня в лицо, даже «Единорог» вручил. И успешно сбитые сушки и шершни тоже пошли в зачет моей известности. Но сколько у главкома таких офицеров?

– Лейтенант Савельев! – доложил в трубку.

Равнодушный металлический голос ответил:

– Ждите. Главнокомандующий сейчас подключится.

Прошло несколько томительных мгновений, когда в трубке щелкнуло – меня переключили на Захарова и знакомый голос проговорил:

– Здравствуй, лейтенант.

– Здравия желаю, товарищ генерал-полковник.

Дежурный, стоявший напротив меня, вытянулся еще сильнее, услышав мое обращение. Остальные замолчали, чтобы, не дай бог, помешать разговору.

– Как настроение, лейтенант?

– Благодарю вас, хорошее. Еду в легендарную дивизию.

Генерал помолчал, спросил:

– Свекольников мне очень хвалил тебя в знании материала номенклатурных документов.

– Так точно. Выполнял ваше распоряжение.