Горячий контакт

Пара, устремившаяся ко мне, рассчитывала, что я буду обороняться, вращаясь в вертикальных виражах, чтобы уклоняться от пушечных очередей. Чтобы привести меня к такой мысли, они начали издалека вести огонь одиночными пушечными выстрелами. Я и глазом не повел. Комп сам, без моей помощи, слегка меняя курс, легко уводил сушку от снарядов.

Однако, хватит демагогических кривляний. Хоть от комэска я не в восторге, но он мой командир и человек, попавший в беду. Надо спасать. Я пошевелил штурвал, освобождаясь от контроля компа и начал наращивать скорость в форсажном темпе. Атакующие меня тарелки саргов стремительно выросли в размерах. Их пилоты заметались, не зная, как поступить с атакующим землянином.

Я упростил им задачу, выпустив в них все четыре ракеты. Пусть попрыгают в смертельном танце. А сам, не снижая скорость, набросился на два других шершня, которые, как гурманы, не торопясь крутились вокруг изуродованной сушки, выискивая лакомые кусочки.

Мое появление не осталось незамеченным. Пилоты ли сработали, а может компьютерные системы обнаружения, но шершни засуетились. Поздно. Большая скорость позволила вцепится в ближайший шершень, и удерживать его в кольце прицела чуть больше секунды. Для моего компа этого оказалось достаточным. Два очереди пушечных снарядов уперлись в борт одного шершня. Тонкая броня держалась несколько миллисекунд, а затем снаряды поразили двигатель. Шершень взорвался.

Комп совершил хитроумный маневр, сушка увернулась от развалившегося шершня, потеряв при этом львиную часть скорости. Я бросил взгляд на компьютерную модель боя. Сушка комэска бессильно падала, но ее поврежденный комп, имея 5 % мощности, все же сообщил моему, что через полминуты катапультирует пилота. Большего он добавить не смог, бомбардируя компьютерным мусором. Бессознательное положение, как диагностировал бы здоровье человека в таком состоянии врач.

Значит надо продержаться 30 секунд. Плюс посадка капсулы, которая не вооружена и ограниченно маневренна. В общем, минута, грубо говоря. И что мы имеем?

Две сушки вертелись с шершнями. Похоже, там силы равны. С аэродрома уже поднялись новые тарелки, но сюда они не успеют. Из четверки шершней атаковавших Привалова и меня осталось два. Ракетами я сумел сбить одну.

Эти два, пилоты не из последних, решили все же добить Привалова. Пользуясь тем, что я оказался немного в стороне они рванулись в направлении израненной сушки. Я рванулся следом. Запасы водорода стремительно таяли. Черт с ним, больше минуты бой не продлится, а там как-нибудь сяду.

Шершни уже пристреливались к сушке, которая вяло маневрировала. Я издали открыл огонь по ближайшей машине. Мне повезло. Обычно неэффективный дальний огонь причинил шершню какое-то повреждение и тот шустро рванул к своему крейсеру. Последний рванул навстречу моей сушки. Мы оба открыли огонь, который оказался бесполезным. Миг и машины на большой скорости врезались друг в друга. Перед глазами вспыхнул огонь, больно ударивший по всему телу…

Глава 21

Сознание медленно ко мне. Голова не просто болела – она буквально разрывалась на части от боли. Ткнул пальцем в диск кибердока. На крохотном экранчике вышла информация. Использовано две инъекции. Поэтому я и пришел в себя. Дал команду вколоть еще одну дозу обезболивающего. Потом вывел на экран диагноз моего медицинского помощника по состоянию организма. По сути, ничего страшного. Большая потеря крови, не сильные ушибы головы, возможно легкое сотрясение мозга, а вот это серьезнее – повреждение правого уха, срезана мочка, ушная раковина… Ребята, да у меня уха нет! То-то правая сторона головы так болит, прямо-таки разрывается.

Кое-как вытащил упаковку саморастягивающегося лечебного пластыря, прилепил его на пострадавшее ухо. Потревоженная рана ответила стреляющей болью, пронизывающей всю голову. Но затем пластырь, пропитанный в том числе и обезболивающей мазью, слегка ослабил боль, сведя ее к эффекту воющей дрели.

В глазах прояснилось. Наконец-то я понял, что нахожусь в спасательной капсуле, которая в свою очередь лежала в густой пожухлой осенней траве. По приятельски похлопал по борту. Последнее, что я помнил – летящий на меня шершень, врезывающийся в лоб сушки. Таран. Как выжил? Во всяком случае, садился я на автопилоте, капсулу вел ее комп.

Откинул сферическую крышку, вышел… выполз из кабины, свалился в траву. Несмотря на осень, запах травы и цветов был таким оглушающим, что я замер, наполовину уснув, наполовину упав в обморок. Я, кажется цел, хотя во время обучения на Новосибирских курсах офицеры приводили массу примеров, когда обе машины при столкновении разносило на куски. Причина одна – гравитационные поля двигателей взаимодействуя, приводили к взрыву. А я почему-то выжил…