Горячий контакт

– Товарищи офицеры, – заговорил комполка, едва мы расселись, – итоги сегодняшнего дня достаточно неплохи. Мы сбили одиннадцать шершней. Правда, трем пилотам удалось уйти – сарги разработали новую тактику, давая свои пилотам небольшие ранцевые двигатели и выделяя шершни-эвакуаторы. Но тем не менее. У нас сбито пять сушек, еще две вернулись столь искалеченными, что инженеры не уверены в их восстановлении. Зато среди пилотов потери минимальны – ранен только один. Любаревич, – все посмотрели на меня, но я сделал вид, что не понял, – сообщила, что рана тяжелая – бронебойный снаряд попал в руку, перебил кость, вырвал изрядный кусок мяса, разорвал нервные окончания и сухожилия. Однако операция прошла удачно, биопротезы прижились и врач обещает, что через недели полторы раненого можно будет допустить к вылетам для восстановления квалификации пилота.

– Но, кроме того, важны не только количественные данные, – вмешался в разговор Ладыгин, – пленные сообщили, что в бою участвовали пилоты из гвардейской дивизии, в переводе на русский она называется "Синие волки". Именно поэтому итоги боя следует считать блестящими.

Особенно мне понравилась стратегия боя. Виктор Семенович, я так понимаю, запоздалый ввод в бой эскадрильи Савельева был проведен интуитивно?

– Так точно, – не стал скрывать Ардышев.

– Хороший прием. Пять шершней как корова слизала. Надо ввести его в постоянную практику.

– Есть.

– Товарищи офицеры! – голос Ладыгина приобрел торжественный тон, – главнокомандующий объявляет всем пилотам полка благодарность и приказывает снять все штрафные санкции.

– Служим Российской Федерации и человечеству! – рявкнули мы, вскочив.

Ладыгин тоже встал и козырнул. После этого уже более мягким, как бы неофициальным тоном предложил:

– Прошу садиться.

Мы еще немного поговорили. Всех – от комэсков до комдива – беспокоила укомплектованность дивизии, составлявшая 80 %. С одной стороны, это было хорошо. В строевых частях, как ни старалось командование, нередко было меньше 50 % штата. Но все же отсутствие 20 % пилотов, а это при 93 положенных составляло почти 20 человек, беспокоило. На дивизию возлагались большие надежды и главкомом, и более высокопоставленными начальниками, включая, как я понимал, и президента. Поэтому дивизию могут бросить в самое пекло как последний резерв, рассчитывая, что это полноценное, укомплектованное соединение. А у нас пятой части нет.

Особых мыслей не было. Существовала обычная практика отбора лучших пилотов из округов. Такая политика не казалась мне совсем уж эффективной, но меня и никто не спрашивал. Однако и Ладыгина что-то не устраивало. Он выслушал каждого из нас по вопросу о способах пополнения, побарабанил пальцами по столу и отпустил комэска-1 и комэска-3. Меня почему-то оставил.

– Вот что, Семеныч, Савельева я у тебя забираю.

Ардашев недовольно вскинулся, на Ладыгин сделал категоричный жест рукой и командир полка нахохлился, всем видом показывая, что последнее отбираете.

– Выполняя приказание главкома, я восстанавливаю в звании и должности Привалова и в должности – Малинина.

– Рано, – проворчал Ардышев.

– Сам знаю, – досадливо поморщился Ладыгин, – их бы месяц проманежить, чтобы осознали. Вот это им и надо сказать. Теперь Савельев. Эскадрилья для тебя вчерашний день, ты способен на большее. Главком в беседе со мной выразил недовольство, что мы забираем в строевых частях лучших пилотов и тем самым ослабляем их. Он приказал создать при дивизии Учебный центр, из которого и черпать резервы. Начальником Центра, как вы понимаете, назначается полковник Савельев. Приказ главкомом подписан и поэтому возражения бесполезны.

Я и не намеревался возражать и пожал плечами.

– Ваши задачи, полковник?

Я призадумался:

– Наверное так:

Первое, отбор способных курсантов в училищах и курсах. Причем ограничить число учебных заведений, чтобы не ослаблять молодое пополнение в строевые соединения.

Второе, обучение курсантов вести таким образом, чтобы завершить учебный курс и одновременно подготовить к службе в дивизии беркутов.

Третье, организовать курс повышение квалификации для уже служащих пилотов.

– Гм, – Ладыгин удовлетворенно, – третий пункт слишком уж расширяет деятельность Центра, а так ничего, есть начало. Не хмурься, Семеныч, ты от этого тоже получишь свежие кадры.

– А ладно, – махнул тот, – неужели в других полках никого нет?

Вопрос был риторическим и Ладыгин, понимая это, даже не стал отвечать. Вместо этого мы начали обсуждать материальную и кадровую базы. С первым было проще – нашлись здание, имитаторы, сушки с ограниченно годным техресурсом. Комдив обещал поставить и несколько боеспособных сушек, а в перспективе – вооружить всех молодых пилотов полноценными машинами, с которыми они пойдут служить в полки. Также он решил, что я буду жить на втором этаже штаба вместе с другими дивизионными командирами – там оставалась свободной одна квартира.