Когда матушку Елену зарывали в землю, Тита впервые за эти дни искренне расплакалась. Она оплакивала не злобную фурию, которая терзала ее, пока была жива, но женщину, познавшую любовь и лишившуюся ее. И она поклялась на материнской могиле, что не отступится от своей любви, чего бы ей это ни стоило. В тот момент ей казалось, что ее истинная любовь — Джон. Он все это время находился рядом и поддерживал ее. Но, увидев, как к склепу приближается группа людей, а среди них — Педро и Росаура, Тита усомнилась в своих чувствах.
Росаура несла перед собой большой округлившийся живот. Увидев Титу, она подошла и с плачем обняла ее, то же сделал и Педро. И от его объятия тело Титы затрепетало, как желе. Тита благословила покойницу за то, что она дала ей повод вновь увидеть Педро. Впрочем, этот мужчина не заслуживал ее любви. Не он ли сбежал и бросил ее, будто последний слабак? Нет, она не могла его простить.
По дороге на ранчо Джон взял Титу за руку, а та крепко сжала его ладонь, чтобы показать всем, что их связывает нечто большее, чем дружба. Она хотела, чтобы Педро испытал ту же боль, что и она сама, когда видела его с сестрой.
Педро, прищурившись, внимательно наблюдал за обоими. Ему не нравилось, что Джон вот так запросто держит Титу за руку, а та шепчет что-то ему на ухо. В чем дело? Тита принадлежит лишь ему, и он не позволит, чтобы ее у него отняли. Особенно теперь, когда со смертью матушки Елены исчезло единственное препятствие для их союза.
Рецепт восьмой:
чампандонго[14]
Глава VIII
Август
Способ приготовления
Как всегда, нарезая лук, Тита рыдала в три ручья. Глаза так застилало слезами, что она ненароком порезала палец. Вскрикнув от боли и гнева, она как ни в чем не бывало продолжила готовить чампандонго. Отвлекаться на порез было некогда. Джон собирался зайти попросить ее руки, и на то, чтобы приготовить отличный ужин, оставалось каких-то полчаса. А Тита ненавидела спешить.
Она всегда отводила на приготовление пищи столько времени, сколько требовалось, и организовывала все таким образом, чтобы стряпать без суеты и спешки, — поэтому ей и удавалось готовить превосходные блюда в срок. Но сейчас Тита запаздывала, торопилась как на пожар, вот и полоснула ножом по пальцу.
Причина опоздания крылась в племяннице, очаровательной малютке трех месяцев отроду, которая родилась, как и Тита, недоношенной. Росаура была так подавлена смертью матери, что, разрешившись от бремени раньше срока, не находила в себе сил кормить дочурку грудью.
Но на этот раз Тита даже не пыталась примерить роль кормилицы, как с племянником. Возможно, опыт подсказал ей, что не стоит слишком сильно привязываться к детям, если они не твои собственные.
Вместо молока Тита по примеру Начи давала Эсперансе кисель-атоле и чай — то, что ела она сама, когда была беззащитной крохой. Имя племяннице тоже придумала Тита. Педро хотел, чтобы его дочку звали Хосефитой — одним из уменьшительных от полного имени Титы. Но тетка решительно воспротивилась. Не хватало еще, чтобы племянница унаследовала вместе с именем ее судьбу. Явление девочки в этот мир и без того было не безоблачным. Роды протекали с тяжелыми осложнениями. Джону даже пришлось сделать операцию, чтобы вытащить роженицу с того света. Правда, рожать после этого она больше не могла.
Джон объяснил Тите, что иногда случается аномалия и плацента не только прирастает к матке, но вживляется в нее так, что при рождении ребенка ее невозможно отделить. Она врастает настолько глубоко, что если неподготовленный человек попытается вытащить плаценту за пуповину, то может вырвать всю матку. Поэтому в таких случаях требуется операция по удалению матки, после которой женщина на всю жизнь лишается возможности забеременеть.