Горячка

– О, господи, да это не офис, это просто бордель какой-то! – продолжал он. –  Один пьёт, другой …. А-а!

Он махнул рукой.

– Знать ничего не знаю, ведать ничего не ведаю, – твёрдо ответил я. – Миф. Морок. Наговоры.

– А вот Ирина Михайловна…

– Ирина Михайловна – старая припизднутая сука, – отрезал я.

– А не её ли ты за задницу на прошлом корпоративе ущипнул, а?

– Это была чудовищная ошибка! Прицел сбился!

– Ни хуя себе сбился! Да у неё зад как у кобылы, захочешь не обойдешь!

Я устал от этой душной перепалки и пошёл напрямик.

– Короче, Вадим, эта она воду мутит?

– Да. Говорит, что Юля на рабочем месте не бывает, отлучается, опаздывает и т.д. Придирается, как может.

– Это ложь, – я вскочил.

– Да я знаю, – мягко сказал Вадим, – знаю… Просто я провожу воспитательную беседу… Ты не переживай…

– Да я её, гадину, носками задушу!

– Да бог с ней! Дело молодое… Только ты… в смысле вы… там это, не очень-то… Не увлекайтесь… А то я в прошлый вторник, заглянул на склад в обед –  хотел сумку забрать, –  и мне показалось…

– Тебе показалось, – я сделал пасы руками над его головой. – Это от жары всё, Вадим, от жары. Галлюцинации там, видения…

– И мне блять показалось, – совсем тихо и зло закончил Вадим, – что какой то мерзкий сатир, который прячет свои козлиные ноги под белыми льняными брюками, поставил нашу Юлечку раком и ….!

В кабинете повисло молчание. Мы оба, с красными, очень похожими рожами,  уставились друг на друга и с трудом сдерживали смех.

– Ты, Вадик, со здоровье, поаккуратнее будь, – заметил я.

– С чего это, – возмутился Вадим.

– А того, беречь себя надо… Постарайся спать побольше, телевизор смотри поменьше… И пожалуйста, очень тебя прошу, не читай ты на ночь «Легенды и мифы древней Греции». Тебе и так уже чертовщина всякая мерещиться! Сатиры, козлики… А если не спится – почитай лучше Толстого или Голсуорси…

Вадим не выдержал и прыснул:

– Вот язва, – громыхал он. – Вот сукин сын!..

– Я же тебе говорю –  морок!

– Да уж конечно! – сказал Вадим, выпил стакан холодной воды, поморщившись как от водки, и вконец успокоился. – Ладно. Ты меня понял.

Я кивнул.

– Хорошо. Иди.

Я «щёлкнул» каблуками, лихо повернулся и пошёл к двери.

– Может – коньячку… – донеслось мне вслед дуновение.

– Нет, – бросил я через плечо.

Вадим восхищённо присвистнул:

– Ну ты молоток! Даже по маленькой нет?

– Работа.

– Далеко пойдёшь, курьер! Ну, иди, иди,  работай…

Когда я уже выходил Вадим не выдержал:

– Слышь, да погоди… – он подошёл ближе. –  А ты, это, ну с Юлькой… как она? Ну скажи?! Как другу?

Я молитвенно сложил руки на груди и монотонно забормотал:

– Понятия не имею о чём ты… У меня обет… Воздержание, воздержание и ещё раз воздержание…

– Ну серьёзно! Как?

– Полное воздержание, – бормотал я, –  пол-но-е…

– А это не вредно? – осклабился Вадик.

– Если при этом ещё и не пить, то вредно, а так – в самый раз!

– Хм, говнюк-затейник…

– А ты кобелино!

– Что-о-о, –  подпрыгнул Вадим.

– Я о тебе тоже наслышан, – нагло продолжил я, хотя ничего подобного не знал. – Знаю я про твои похождения, знаю!  Кобелино! Как есть кобелино! Даже нет, вру…. м-м-м… О! Перпетум Кобеле, вот ты кто! Да да. Небось, сам тут уже всех перещупал!.. А?!

– Я?! Ах ты!.. – не находил слов Вадим, но по его глазам я видел, что он весьма польщен.

– Что, нечем крыть!

– Брысь отседа – хамло!

– Жеребец!

– Вон!!!

– Хорошо, хорошо… Только не забывай кабинет изнутри запирать, когда к тебе на подпись документы носят, а  то вдруг что…

– Во-он!

– Пока-пока, развратник…

В эту минуту к его кабинету прибежала наш администратор Евгения, пухленькая и розовенькая, точно молочный поросёночек. Я задвигал бровями и стал отчаянно подмигивать Вадиму. Он ответил мне серией быстрых, свирепых взглядов.

– Вадим Сергеевич, Вадим Сергеевич, – затарахтела она, топчась от нетерпения на месте, так что её пышные формы ходили ходуном. – Подпишите нам отправку, срочно, пожалуйста!

Вадим посторонился и пропустил её в кабинет. За её спиной я быстро изобразил пантомиму, которая изображала мужчину с огромным  членом, который сначала  закрывает дверь на ключ, а потом набрасывается на грудастую женщину и совершает с ней ряд причудливых и совершенно нецензурных кульбитов. В конце я показал вздыбившегося коня и тихонько заржал… Вадим погрозил мне кулаком, плотоядно улыбнулся и скрылся в кабинете, притворив за собой дверь. Что там происходило, сказать не берусь, но через пару минут, Евгения, совершенно пунцовая, смущённая и окрылённая, пронеслась  мимо меня с грацией молодого гиппопотама. На её огромных, пухлых, ярко размалёванных  губах радостно сверкала ухмылка преступницы и блудницы…