Горящая тень

Пирра спала как убитая. А когда проснулась, Гиласа и Разбойницы рядом не оказалось. Видно, ушли проверять силки. Пирра приняла еще одну восхитительную ванну в горячем ключе и растерла прибрежную глину по щеке. Вдруг волшебный ключ поможет ей избавиться от шрама?

Пирра проголодалась: вчера вечером доели всю оленину. Но Гилас вернулся ни с чем: все силки оказались пустыми.

– Ничего страшного, – подбодрила его Пирра. – У нас ведь еще оливки есть.

– Лучше прибережем для крайнего случая, – покачал головой Гилас.

– Я только что вспомнила. Со скалы видела возле леса песчаный берег. Похоже, идти до него недалеко.

Гилас сразу повеселел.

– Ну так пошли рыбу ловить!

Вечером Пирра так устала, что не обратила внимания на лес. Но теперь с удовольствием им любовалась. До чего приятно вдыхать теплый сосновый аромат и смотреть, как большие блестящие жуки кружат среди зарослей чертополоха! Небо между темно-зелеными ветками ярко-голубое, а волосы Гиласа и шерсть Разбойницы в солнечном сиянии и вовсе кажутся золотыми.

– Как красиво! – воскликнула Пирра.

– Ты про что? – рассеянно пробормотал Гилас, оглядываясь по сторонам в поисках добычи.

– Про все!

Пирра широко раскинула руки. Гилас озадаченно взглянул на девочку и покачал головой. Он вырос в лесу и не понимал, с чего вдруг Пирра восторгается обычными вещами.

Пока шли, Разбойница то и дело подкрадывалась к девочке и била лапой по лодыжкам.

– Прекрати! – возмутилась Пирра и пригрозила озорной малышке веткой.

– Это она учится охотиться, – пояснил Гилас. – Так взрослые львы сбивают с ног добычу.

– Я ей не добыча, – проворчала Пирра. – Разбойница, нельзя!

Но малышка никак не успокаивалась. Пришлось отвлекать: Пирра привязала к травяному жгуту мячик и потянула за собой.

Вдруг до них донесся голос Моря. Выйдя из-под деревьев, все трое очутились в ущелье. Но таких причудливых ущелий никому из них видеть не доводилось.

Вокруг вздымаются гигантские застывшие волны из ослепительно сверкающего белоснежного камня. Казалось, в этом месте Море когда-то напало на сушу, но одно прикосновение бессмертного божества заставило водную стихию застыть неподвижно. Под ногами скачут белые полупрозрачные сверчки.

Гилас и Пирра прокладывали себе дорогу между зарослями можжевельника и молочая. И тот и другой казались бледными из-за слоя белой пыли. Кое-где попадались островки светлого песка. Там росли высокие, величавые белые цветы.

– В первый раз такие вижу, – заметил Гилас.

– А я знаю, что это за цветы, – ответила Пирра. В голосе девочки прозвучала легкая тревога. – Морские Лилии. Они священны. Цветут только летом на самых жарких берегах. Мать использует их для заклинаний, когда надо кого-то найти.

Но Гилас не слушал.

– Море! – прокричал мальчик и взбежал на высокий гребень из гладкого белого камня.

Пирра сразу позабыла про Морские Лилии и полезла следом. Но когда добрались до верхушки, оказалось, что к воде спускается отвесный склон.

– Нет, тут нам не слезть, – покачал головой Гилас. – Ничего не поделаешь, обойдемся без рыбы.

Пришлось брести обратно. Долгий поход обернулся ничем – только сильнее проголодались.

И вдруг за кустами можжевельника Пирра заметила то, чего раньше не разглядела.

– Гранаты! – радостно воскликнула девочка и побежала проверять – может, плоды уже созрели?

– Гра… что? – окликнул Гилас.

– Сейчас попробуешь! У них очень вкусные зерна!

– Ладно, только поскорее. Надо еще силков поставить.

Пирра не ответила.

Сорвала три граната, потянулась за четвертым и вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд.

Кто-то смотрел на нее из кустов на краю ущелья. Против Солнца трудно разобрать, что это за зверь: Пирра разглядела только рога и отвислые уши. Девочка едва успела предположить, что это коза, как в воздухе просвистел камень и животное рухнуло прямо к ее ногам.

– Убил? – спросил Гилас.

Сунул рогатку обратно за пояс и подбежал к Пирре.

– Да, – протянула до сих пор не опомнившаяся Пирра. – Метко стреляешь. Думала, ты ее даже не заметил.

Гилас усмехнулся:

– Главное, что она меня не заметила.

Проводив дух козы в иной мир, Гилас разломил пополам кости ног животного. Дети с удовольствием полакомились сытным костным мозгом. Сил сразу прибавилось. Гилас и Пирра потащили тушу козы обратно к своему маленькому лагерю.

Гилас настоял на том, чтобы использовать все части козы до единой. Сказал, если пропадет хоть один ошметок, это будет неуважением к козе. И оставил бедро запекаться в горячей глине вместе с улитками, которых собрала Пирра. Девочка, конечно, возмущалась, но Гилас все-таки спихнул на нее грязную работу: посадил выскабливать шкуру. А сам тем временем нарезал мясо, печень и сердце тонкими ломтиками и повесил сушиться. Нарочно выбрал место повыше, чтобы до еды не добрались шаловливые лапы Разбойницы.

Остаток дня прошел спокойно: дубили шкуру и желудок, чтобы сделать мешок и бурдюк. Готовили колбасу: набивали кишки кровяными сгустками и рублеными каперсами. Последние нашла Пирра, и Гилас поглядывал на неизвестное лакомство с подозрением. А Пирра радовалась, что в кои-то веки знает что-то, чего не знает он.