Горящая тень

– Сильнее, Блоха! Не бойся, бронзу не испортишь. Она боец, как мы с тобой. Чем больше бьют, тем прочнее становится.

Наконец головка топора затвердела. С такой можно смело идти в бой. Акастос направился к тиглю. Там разогревается свежая порция бронзы. Кузнец и мальчик начали по новой. А когда в углу кузницы накопится груда топоров, наконечников для копий и стрел, а также ножей и кинжалов – значит пройдет еще один трудовой день.

«Да, ловко Акастос придумал. Отличная идея – прикинуться кузнецом», – в очередной раз отметил Гилас. Немые рабы не пускают в кузницу посторонних и предупреждают мастера о появлении Воронов, чтобы тот успел надеть маску. Здесь Акастос хозяин. Прикажет каждый день выгребать пепел из кузнечного горна и выбрасывать шлаки из печей – никому не придет в голову, что он так защищается от Злобных.

Но зачем Акастос вообще приплыл на Талакрею? И что за ужасное преступление совершил? Почему его преследуют духи мщения?

Стемнело. От печей не доносится ни звука. Только в кузнице Гилас и Акастос по очереди подкармливают огонь всю ночь и бормочут древнее заклинание против Злобных.

Настала очередь Гиласа бодрствовать. Акастос растянулся на соломенном тюфяке у стены. Сегодня кузнец спит беспокойнее, чем обычно: ударил молотом по большому пальцу, да так, что ноготь почернел.

Гилас сидит возле кузнечного горна. Разбойница лежит у его ног. Она сегодня спокойная: тихонько теребит когтями кусок мешковины и хлопот не доставляет.

Мальчик с трудом справляется с усталостью. Еле-еле бубнит заклинание. Кузница полна теней. Гилас вспомнил высохшее речное русло на острове Людей-с-плавниками. Там жили Злобные. Ну и натерпелся Гилас страху! Злобных притягивает все выжженное. А Вороны натирают щеки сажей. Неужто и впрямь поклоняются Злобным?

Голова Гиласа сама собой опустилась на грудь. Заклинание превратилось в невнятное бормотание.

Вдруг со стропил что-то рухнуло на пол и прыгнуло на Гиласа.

Мальчик вздрогнул и проснулся. Акастос заворочался на тюфяке и невнятно забормотал во сне.

Разбойница застыла, навострив уши. Все тело маленькой львицы напряглось, будто натянутая струна.

– Что случилось? – шепотом спросил малышку Гилас.

Разбойница поглядела на него. В золотистых глазах отразились отблески огня.

В кузнице жарко, но Гиласа пробрала холодная дрожь. А ведь на крышу и в самом деле что-то упало.

Трясущейся рукой мальчик взял раскаленное клеймо и оглядел кузницу. Свет заставил тени отступить. Ничего подозрительного Гилас не заметил. И все-таки по коже бегали мурашки, а волоски на загривке встали дыбом.

С быстро бьющимся сердцем мальчик шагнул за порог. В кои-то веки Разбойница не побежала впереди него, а осталась в кузнице.

Крыша зловеще чернела на фоне звездного неба. Гилас вспомнил: завтра новолуние. В такую ночь Злобные особенно сильны.

Тут над соломенной крышей поднялось что-то черное и улетело.

Гилас вскрикнул, отпрянул и врезался в Акастоса.

– Это не они, – произнес кузнец.

– Т-точно?

– Мне ли не знать, Блоха?

Гилас облегченно вздохнул:

– Но ты ведь не сможешь вечно от них прятаться?

– Наверное.

Акастос коснулся кожаного шнурка на запястье.

– Вот, ношу личную печать кузнеца. На некоторое время это их собьет со следа.

– А с настоящим Дамеасом что случилось?

Акастос помолчал.

– Будем считать, что он отдал свою печать мне.

Когда вернулись в кузницу, Гилас бросил Разбойнице корку козьего сыра и сел, обхватив колени, чтобы не тряслись.

Акастос разбудил огонь в горне. Пламя запылало ярко. В подрагивающем свете Гилас разглядел шрамы на плечах и груди Акастоса. Не в первый раз стал гадать, откуда они. Может, боевые раны? Гилас заметил: правая рука у кузнеца развита больше левой. Отчего это: от молота или от меча?

– Почему за тобой гонятся Злобные? – тихо спросил Гилас. – Кого ты убил?

Глава 29

– Странно, – произнес Акастос, глядя на горн. – Они ненавидят огонь, потому что он дает свет, и все же их притягивает все, что сгорело. Видно, сажа горька, как чувство вины.

– Да, нет ничего горше чувства вины, – согласился Гилас.

– Откуда тебе знать? В твои-то годы…

Гилас рассказал, как увел Воронов от Исси, а потом не смог найти сестренку.

– Ну, тут ты не виноват, – пожал плечами Акастос. – Что может мальчишка против воинов?

– Исси, наверное, думает, я ее бросил.

Гилас рассеянно отковыривал от колена засохшую корочку.

– Иногда кажется: буду заботиться о Разбойнице как следует – Повелительница Зверей в награду присмотрит за моей сестренкой.

Во взгляде Акастоса промелькнуло сочувствие.

– Берегись, Блоха. Уж слишком ты привязался к этому львенку. От привязанностей одна боль.

Гилас нервно сглотнул:

– По-твоему, появление Разбойницы – это знак?

Акастос поворошил палкой угли.