Горящая земля

Однако Скади, хотя и прожила больше двадцати лет, сохранила свежую красоту. Она сознавала это. Красота вознесла ее из домика бедной вдовы к высоким столам медовых домов с длинными балками. Ей нравилось говорить, что ее продали Скирниру, но, по правде говоря, Скади с радостью отдалась ему, но потом в нем разочаровалась, ведь, несмотря на все свои сокровища, Скирнир не простирал амбиции дальше Фризских островов.

Он нашел хорошее местечко, где можно пиратствовать, и не желал уплывать, чтобы искать более лакомый кусок. Поэтому Скади нашла Харальда, который пообещал ей Уэссекс, а теперь прибилась ко мне.

– Она использует тебя, – сказала мне Брида в Дунхолме.

– Я использую ее, – ответил я.

– Здесь есть дюжина шлюх, которые обходятся дешевле, – пренебрежительно бросила Брида.

Итак, Скади использовала меня, но для чего? Она потребовала половину сокровищ своего мужа. Что она будет с ними делать? Когда я спросил ее об этом, она пожала плечами, как будто это не важно. Но позже той же ночью, до выдуманного предательства Осферта, Скади спросила, зачем мне нужны богатства ее мужа.

– Ты знаешь зачем.

– Чтобы отбить свою крепость?

– Да.

Некоторое время она лежала молча. Вода тихо бормотала у обшивки «Сеолфервулфа». Я слышал, как храпят мои люди, как переминаются с ноги на ногу часовые на носу и над нашими головами, на рулевой площадке.

– А что потом? – спросила она.

– Я буду повелителем Беббанбурга.

– Как Скирнир – повелитель Зегге?

– Бывали времена, когда правление господ Беббанбурга простиралось далеко на север и вплоть до самого Хамбра.

– Они правили Нортумбрией?

– Да.

Я был зачарован Скади. Мои предки никогда не правили Нортумбрией, только северной частью королевства, поделенного тогда между двумя тронами. Но я сложил к ее ногам воображаемые дары. Я предложил ей возможность стать королевой, потому что Скади хотела именно этого. Она желала править, а для этого ей нужен был мужчина, который поведет воинов, и на данный момент таким мужчиной оказался я.

– Сейчас Нортумбрией правит Гутред? – спросила она.

– И он безумен. И болен.

– А когда он умрет?

– Королем станет другой человек.

Она ловко перебросила длинное бедро поверх моего, погладила меня по груди и поцеловала в плечо.

– Кто? – спросила Скади.

– Тот, кто окажется самым сильным.

Она снова меня поцеловала. А потом лежала тихо, погрузившись в мечты. А я мечтал о Беббанбурге, о его незащищенных от ветра залах, о его маленьких полях и крепких, суровых людях. И думал о риске, который ждет нас на рассвете.

Этой ночью, чуть раньше, под покровом темноты, мы нагрузили маленькие лодки кольчугами, оружием и шлемами, опустили в одну из них мой окованный железом сундук.

Мы доставили этот драгоценный груз на необитаемый северный берег реки и спрятали в тростниках. Два человека остались там, чтобы все это охранять; им было приказано сидеть тихо и не высовываться.

Утром, когда рыбаки побрели вброд к своим лодкам, мы начали спорить. Кричали, громогласно швыряли друг другу оскорбления, а потом, когда жители деревни побросали свои дела, чтобы наблюдать за «Сеолфервулфом», принялись драться. Звенели мечи, слышались тяжелые удары железа о «стену щитов», вопли раненых, хотя на самом деле никто не был ранен. Некоторые мои люди смеялись над всем этим представлением, но с берега все выглядело настоящим – и часть команды была медленно оттеснена к корме «Сеолфервулфа», где воины принялись прыгать за борт, чтобы спастись. Одним из этих людей был я. Кольчугу я не надел, а из оружия при мне имелось только Осиное Жало, которое я держал в руке во время прыжка.

Скади прыгнула вместе со мной. Наш корабль стоял на якоре у северного берега, подальше от более глубоких вод посередине, и нам не пришлось плыть.

Мгновение я барахтался, потом мои ноги нащупали грязное дно, и, схватив Скади, я потащил ее к деревне.

Оставшиеся на «Сеолфервулфе» люди глумились над нами, а Осферт метнул копье, пролетевшее в опасной близости от меня.

– Иди и умри! – крикнул Осферт.

– И забери с собой свою шлюху! – добавил Финан.

Еще одно копье плюхнулось в воду, и я поймал его, пока мы с трудом выбирались на пологий берег.

Нас было тридцать два человека, чуть меньше половины команды.

Мы вышли на берег, промокнув до костей, без кольчуг, а кое-кто даже без оружия.

Обитатели деревни смотрели на нас с разинутыми ртами. Рыбаки помедлили, чтобы понаблюдать за боем, но теперь некоторые из них вышли в море. Однако я убедился, что они как следует рассмотрели Скади. Она была в тонкой льняной рубашке, облепившей ее мокрое дрожащее тело, на ее шее и запястьях блестело золото. Местные могли ее не узнать, но они ее точно запомнят.

Пара рыбачьих лодок все еще стояла у причала, я подошел вброд к одной из них и взобрался на борт.

На берегу мой маленький отряд собрался вокруг костра, чтобы обсушиться. На огне коптилась сельдь. Со мной был Ролло и десять его людей, а остальные – мои воины.