Горящий мост

Либо они объяснят, либо нет. И спрашивать можно сколько угодно – ничто не заставит Холта дать объяснение хоть на секунду раньше, чем он захочет. В самом-то деле, думал Уилл, чем больше вопросов он задает, тем больше удовольствия получает Холт, держа его в неведении. Сжалился над ним Джилан, возможно, припомнив, как несловоохотлив бывает Холт, когда захочет:

– Ты мне нужен для количества, Уилл. По традиции посольство должно состоять из троих. И честно говоря, Холт прав. Тебя можно освободить от военной подготовки Аралуина. – И с сокрушенным видом он улыбнулся: – Если тебе от этого полегчает, то эту миссию возложили на меня только потому, что я в ордене самый младший.

– Но почему из троих? – спросил Уилл, обрадовавшись, что хоть кто-то смилостивился и решил удовлетворить его любопытство. – Разве один человек не может доставить послание?

Джилан вздохнул:

– Как мы говорили, это суеверие, бытующее у кельтов. Оно восходит к старинным временам Совета, когда кельты, скотты и иберийцы составляли единый союз. Тогда ими правил триумвират.

– Смысл в том, – перебил его Холт, – что Джилан, конечно, может доставить послание, но, если он будет единственным посланником, они заставят его долго ждать, станут отмахиваться от него дни или даже недели, волноваться из-за протокола и прочих формальностей. У нас нет столько свободного времени. Есть старая кельтская поговорка, которая все объясняет: «Один может обмануть. Двое могут устроить заговор. Троим можно верить».

– Значит, ты отправляешь меня в Кельтику, потому что здесь вы можете и без меня обойтись? – обиженно уточнил Уилл, немало задетый таким положением вещей.

– Конечно, мы без тебя обойдемся, Уилл. Но кого попало мы тоже отправить не можем. Трое посланников должны что-то собой представлять, занимать какое-то положение в этом мире. Простолюдины, например, не подойдут.

– А ты, Уилл, – добавил Джилан, – ты – рейнджер. На кельтов это произведет впечатление.

– Всего лишь ученик, – уныло поправил Уилл и, к своему удивлению, увидел, что оба рейнджера качают головой.

– Ты носишь дубовый листок, – твердо сказал ему Холт, – неважно, бронзовый или серебряный. Ты – один из нас.

После этих слов учителя Уилл заметно приосанился:

– Ну, если ты так считаешь, я с радостью к тебе присоединюсь, Джилан.

Холт взглянул на мальчика и решил, что перехвалил его.

– Ну-с, тебе кто-то еще приходит в голову, из самых ненужных людей, кто сможет стать третьим посланником? – обратился он к Джилану.

Тот пожал плечами, улыбаясь при виде того, как Уилл снова поник.

– Кроули послал меня сюда еще и поэтому. Поскольку Редмонт – один из больших уделов, он подумал, что ты сможешь выделить кого-то еще. Есть какие-нибудь соображения?

Холт глубокомысленно потер подбородок:

– Думаю, есть у нас тот, кто тебе как раз нужен. – Затем, обращаясь к Уиллу, улыбнулся: – Тебе, пожалуй, лучше пойти поспать. Я помогу Джилану управиться с лошадьми, и мы двинемся в замок.

Уилл кивнул. Как только Холт произнес это, мальчик почувствовал, как сильно устал. Он поднялся, направляясь в свою комнатку:

– До завтрашнего утра, Джилан.

– До раннего утра, – ухмыльнулся Джилан, и Уилл в притворном ужасе закатил глаза.

– Так и знал, что ты это скажешь, – отозвался он.

В дружелюбном молчании Холт и Джилан шли через поля к замку Редмонт. Джилан, хорошо знавший бывшего учителя, чувствовал, что тот хочет с ним что-то обсудить. И точно, вскоре Холт нарушил молчание.

– Это посольство в Кельтику, может быть, как раз то, что требуется Уиллу, – начал он. – Он меня немного тревожит.

Джилан нахмурился – ему был по нраву неугомонный молодой ученик.

– А в чем дело? – отозвался он.

– Когда мы на прошлой неделе нашли уорголов, ему пришлось худо, – продолжал Холт. – Он думает, что испугался и потерял самообладание.

– А он правда испугался?

Холт покачал головой:

– Конечно нет. В нем больше мужества, чем во многих взрослых. Но когда уорголы напали на нас, он поспешил с выстрелом и промахнулся.

– Не так уж это и стыдно, правда? – Джилан пожал плечами. – Ему, в конце концов, нет и шестнадцати. Он же не ударился в бегство?

– Нет, отнюдь нет. Он держался молодцом, даже сделал еще один выстрел. Потом Тягай ударил уоргола, пока я не подоспел. Хороший конь…

– И хозяин у него хороший, – отозвался Джилан, и Холт согласно кивнул.

– Это правда. Тем не менее пара-тройка недель подальше от всей этой подготовки к войне пойдут мальчишке на пользу. Он отвлечется от волнений, если пробудет какое-то время с тобой и Хорасом.

– С Хорасом?

– Я предлагаю его в посольство третьим. Один из учеников ратной школы и приятель Уилла. – На минуту задумавшись, Холт продолжил: – Да, неделька-другая с тем, кто ближе ему по возрасту, Уиллу не повредит. В конце-то концов, верно ведь говорят, что я бываю порой мрачноват.

– Это ты-то? Кто додумался сказать подобное? – поразился Джилан.

Холт с подозрением взглянул на него – Джилану с трудом удавалось сохранить серьезное выражение лица. Его так и распирал смех.

– Знаешь что, Джилан, – заметил Холт, – сарказм – это даже не низкопробное остроумие. Это вообще не остроумие.