Горящий тур

– Он сказал, что тебя нельзя убивать.

– А кого можно и даже нужно? – зло спросил Данила.

Не должен он был спасать этого урода, но взгляд его уже шарил по холлу в поисках аптечки. Как будто она могла здесь быть.

– И телефон.

– Что телефон?

– А страшно вам было, да? – убийца гнусно ухмыльнулся. – Я очень старался.

Дыхание у него остановилось, глаза закатились, ухмылка застыла на лице посмертной печатью. Данила склонился над нелюдем. Пульса не было.

– Теперь все, – не очень уверенно сказал он.

Вдруг снова оживет, воскреснет из мертвых, превратится в зомби? Страшная ночь еще не закончилась.

– Умер?.. – спросила Эльвира.

Данила резко посмотрел на нее, хищно сощурил глаза и проговорил:

– А ведь он не знал, что мы были за забором. – Он крепко прижал к себе Машу, стоявшую рядом.

– Где за забором?

– А где ты телефон нашла и деньги, – с едким сарказмом добавил Данила.

– Ну, деньги…

– Эта мразь в Степу стреляла. – Он кивком показал на покойника. – И в Галку. А тебя велено было не трогать.

– Ну, если Кислый… Кислов… Юра сказал… Я откуда знала?

– Что он сказал?

– Что это Юра. Мы-то думали, что это другие.

– Кто другие?

– На Юру тоже думали. Да, одно время мы были с ним близки. Что в этом такого?

– Если забыть об убийствах, то ровным счетом ничего.

– Я здесь ни при чем!

– Откуда я знаю?

– Толик про телефон говорил? Да. Это значит, что он ему нужен был.

– И тебе нужен был.

– Да, но если бы я была с Толиком заодно, то просто вынесла бы ему телефон. Он не стал бы никого убивать.

– Ты знаешь, как его зовут, – запоздало заметил Данила.

– Сейчас только вспомнила. Да, я знаю его. Это Кислый все устроил.

– А сам он где? – спросил Данила и показал Эльвире на выход.

Она и раньше находилась у него под подозрением. Сейчас он знал степень ее вины и не мог оставлять эту особу у себя за спиной.

– Может, и здесь где-то, – ответила Эльвира и осторожно переступила через покойника, который лежал прямо в проходе. – В физическом смысле.

Маша подняла руки, рефлекторно капитулируя перед собственным страхом и отвращением. Может, она просто собиралась взлететь и по воздуху перенестись над мертвым телом.

Данила приставил ружье к дверному косяку, взял Машу на руки, перенес ее из холла в прихожую. Затем он спокойно вернулся назад и забрал ружье.

– А меня на ручки возьмешь? – с каким-то нездоровым весельем спросила Эльвира.

– Если ласты наденешь.

Данила остановился, нагнулся, чтобы поднять ласты, но так и не взял их, оставил на земле. Глупо было уходить морем, когда можно по суше, бегом в горы. Минут через двадцать он будет на серпантине, там остановит машину и доберется до поселка. А можно просто позвонить, если телефон теперь окажется в зоне действия сети.

– Ты будешь нести меня в ластах? – спросила Эльвира, прислонилась к дереву, задрала голову и расхохоталась.

Это был нервный смех, именно поэтому она никак не могла успокоиться. Даниле пришлось выстрелить, чтобы привести ее в чувство.

Он подумал, что мог вспугнуть Кислова, если тот находился сейчас где-то неподалеку. Пусть эта тварь отправляется ко всем чертям, если хочет жить, а то ведь Данила за себя не ручается.

Глава 12

Солнце уже взошло, но город еще не проснулся. Машин на дорогах куда больше, чем пешеходов на тротуарах, но до пробок еще далеко.

Зато до пенсии совсем близко. Еще несколько дней, и прощай, служба. Но уйти на покой нужно со спокойной совестью, именно поэтому Дымов запряг коней с раннего утра.

Комарина ему не снилась, но всю ночь не выходила у него из головы. Не должен был Дымов оставлять женщину без присмотра, а вчера уехал вместе со всеми. Возможно, вечером к ней приходил Кислов. Если так, то еще неизвестно, чем там все закончилось.

Дорога была свободна, от города до хутора Дымов добрался всего за полтора часа. Ворота, как и вчера, были распахнуты, шлагбаум опущен, но не заблокирован. Охраны в пределах видимости не наблюдалось. Ему пришлось выходить из машины и открывать проезд.

У ворот Комариной стояла новенькая «Лада», калитка была приоткрыта. Дымов шагнул во двор.

Дверь открылась. На крыльцо из дома вышла женщина, сильно похожая на Ольгу Дмитриевну, но чуть моложе и даже симпатичней. Не красавица, но ядреная, кровь с молоком. Явно далекая от романтических настроений.

– Вы кто такой? – настороженно спросила она, с досадой глядя на калитку, которая должна была быть закрытой.

– Майор Дымов, полиция. – Он вынул удостоверение, раскрыл его и внимательно посмотрел на женщину.

– Полиция?! Уже?!

– Что значит уже?

– Я ведь только что позвонила.

– Ольга Дмитриевна где?

– Так это… – Женщина без сил махнула рукой в сторону открытой двери.

Объяснений не требовалось. Дымов понял все и без того.

Комарина сидела в кресле, руками обнимая двустволку. Верхняя часть головы снесена выстрелами, лицо изуродовано. Она была в халате, на одной ноге носок и тапок, другая ступня полностью обнажена, чтобы можно было нажать пальцем на спусковой крючок.