Горят огни

Заняв руки бокалом с шампанским, я осматриваюсь еще раз. Еще при ремонте мы вдохновлялись фотографиями золотого зала Эрмитажа, и теперь, находясь здесь, безумно хотелось перенестись лет на триста назад, надеть пышное бальное платье и всю ночь протанцевать с каким-нибудь молодым и красивым незнакомцем.

— Джина? — слышится откуда-то справа. — Рад тебя видеть, — я поворачиваюсь на голос, чтобы увидеть Артема Смольянинова, нашего одноклассника. Черт, а я и забыла, что его отец — какая-то важная шишка и вполне может оказаться в списке приглашенных.

— Привет, Артем, — я мгновенно цепляю на лицо отрепетированную улыбку. — Добрый вечер, — приветствую я и его отца.

Не успевает тот даже рта раскрыть, как сзади меня весьма недвусмысленно подхватывают чьи-то руки, а я слишком нервничаю и едва сохраняю самообладание, чтобы не треснуть их обладателя по голове, прежде чем его узнаю.

— Выглядишь чудесно, — Костя целует меня в щеку, и это ощущается так, словно мы женаты уже лет десять и он делает это по нескольку раз на день.

Я моментально успокаиваюсь, поняв, кто так неожиданно нарушил мой покой, но сразу же пугаюсь еще больше: только что Жилинский, который по-прежнему работает нашим учителем английского, поцеловал меня на глазах у моего же одноклассника и своего ученика. Судя по всему, Костя не сразу заметил Смольяниновых, а теперь надо как-то выкручиваться: по вытянутому лицу Артема я чувствую, что впереди нас ждет нелегкий разговор, но сейчас он молчит, а вот его отец наконец представляется:

— Савелий Павлович Смольянинов, — и галантно целует мою руку. Если бы я не проштудировала все возможные правила этикета, то точно бы растерялась.

— Джина Александровна Снегирева, — я расплываюсь в улыбке. — Приятно познакомиться.

— Очень рад познакомиться с хозяйкой сегодняшнего вечера, — в этом утверждении я ой как не уверена: вряд ли отец Артема хорошо ко мне относится после того, как прошлой весной мы с его сыном на пару утащили из учительской классный журнал и набедокурили по полной программе.

Пока я думаю над ответом, а в моем положении несколько секунд — уже непозволительно много, Костя здоровается со Смольяниновым-старшим — они, в общем-то, хорошо знакомы как минимум благодаря школе — и самым что ни на есть наглым образом начинает меня расхваливать.

— Между прочим, именно Джине принадлежит идея сегодняшнего праздника, — рассказывает он.

— В таком случае, разрешите выразить мое почтение, — Савелий Павлович обращается ко мне, — потому что вечер прекрасен.

Я снова улыбаюсь, мысленно делая ставки, в какой именно момент у меня сведет челюсть, и она окончательно отвалится. Когда Смольянинов-старший удаляется, чтобы побеседовать с дядей Игорем, мы с Костей переглядываемся, а затем, не сговариваясь, одновременно останавливаем Артема.

— Хочешь пятерку в четверти? — Костя сразу заходит с козырей, и я надеюсь, что одноклассник не дурак и не станет упускать такую возможность: своими силами ему не видать по английскому даже четверки.

Артем, по которому сохнет добрая половина нашей школы, сейчас, похоже, не знает, куда себя деть.

— Да я бы и так никому не рассказал, — смущенно бормочет он. — Вообще я давно догадывался… — он запинается. Вот уж не думала, что у Смольянинова бывают заминки, обычно он за словом в карман не лезет.

— Так вышло, что мы были знакомы задолго до школы, еще с детства, — объясняю я. По сути и не соврала: не рассказывать же однокласснику, что я ни черта не помню из того времени, а Костя при первой встрече и вовсе меня не узнал.

— Да, — подхватывает парень, — я и в школе-то оказался только для безопасности Джины, — и это тоже сущая правда.

Артем наконец улыбается.

— Теперь понятно, почему ты не пошла со мной гулять, — черт, а ведь действительно, он звал меня несколько раз, начиная еще с десятого класса. — Не думал, что ты так активно варишься во всем этом, — шепотом добавляет Смольянинов, стоит только Косте сделать шаг в сторону. — Но мы ведь можем хотя бы дружить?

— Да, было бы здорово, — киваю я. — Рада, что мы это прояснили, — я наконец нахожу Талю, и, спешно извинившись, начинаю перемещаться в сторону сестры.

Стремясь к своей цели, я лавирую между гостями, но меня снова останавливают: Дементий Кириллович, тоже приглашенный к нам со всей своей семьей, очень хочет со мной поздороваться, и я не имею права отказать ему в этом. С удивлением я замечаю и Кешу, который направляет инвалидную коляску ювелира: неужели и он тоже?

— С моим внуком Иннокентием вы уже знакомы, — мастер прищуривается, — но позвольте представить вам Архипа Терентьевича Яхонтова, моего среднего внука, который пошел по стопам предков и посвятил себя благородному ювелирному делу, — я радушно улыбаюсь, — а это моя внучка, Яна Терентьевна.