Горит ли Париж?

Во время счастливого марша случались и трагедии. Лейтенант Ив Чампи из 2-й бронетанковой, сидевший в машине, которая двигалась в колонне через Орлеанские ворота, увидел, как пожилой немецкий солдат на велосипеде — его обмундирование было в лохмотьях, вещи кое-как затолканы в рюкзак — вдруг направился наперерез их быстро идущим машинам. Колонна проехала по нему. Оглянувшись, Чампи увидел «размазанное по мостовой красное пятно — все, что осталось от человека, который еще мгновение назад был жив».

В общем и целом на начальном этапе наступления противник сопротивления почти не оказывал. Окопавшись в своих опорных пунктах, в окружении ФФИ, немцы перешли к обороне и в полной готовности ждали, когда освободители города попытаются их оттуда выбить. Время от времени с этих позиций раздавались выстрелы, разгонявшие возбужденных парижан, как стаи перепуганных голубей, после чего освободители города оставались на его улицах одни.

К восьми часам первые подразделения подошли к центру города. Капитан Жорж Бюи, в изнеможении клевавший носом в башне своего танка, почувствовал, как заглохли моторы. Бюи автоматически поднял голову и выглянул наружу. И тут же пережил «самый сильный в своей жизни шок»: прямо перед ним, приветливо сияя на солнце, был Нотр-Дам. Капитан Билли Бьюнзл из 38-го разведывательного батальона наткнулся на танки Бюи на короткой боковой улочке по другую сторону Сены. С радостными воплями обе колонны, французская и американская, помчались наперегонки, соревнуясь за честь первыми въехать на площадь Нотр-Дам. Они финишировали одновременно. Только теперь Бьюнзл сообщил по радио своему командиру полковнику Сайрусу А. Долфу, что он в Париже. «Откуда вы знаете, черт возьми?» — спросил старый профессиональный солдат Долф. «Какого дьявола, полковник, — ответил Бьюнзл, — я смотрю прямо на Нотр-Дам!»

* * *

Повсюду вдоль дорог, по которым вступали в город войска, стояли женщины Парижа, стройные, загорелые и — для этих мужчин, прошедших с боями до Парижа из самой Нормандии, — почти невероятно красивые. Рядовой первого класса Марсель Рюфен из Чадского полка 2-й бронетанковой хвастался по их поводу всю дорогу до столицы. Теперь, свешиваясь из своей машины «Люневиль», Рюфен перецеловывал их десятками, пока, как показалось его товарищам, его лицо не стало «похожим на красный гриб». У находившегося на борту «шермана» «Викинг» капрала Люсьена Давантюра сложилось такое впечатление, что парижанки просто штурмуют его танк. Он установил порядок допуска в свою башню: вначале — самые красивые! Рядовой первого класса Чарли Хейли из 12-го полка наблюдал за светловолосым парнем, который хотел выяснить, скольких девушек он сможет облобызать. «Он перецеловал, должно быть, тысячу», — с благоговением подумал Хейли.

Для бойцов 2-й бронетанковой еще более трогательным, чем дикий рев толпы, было неожиданное воссоединение с семьей и друзьями. Со своей полугусеничной машины «Ларш» Жорж Бюше наблюдал, как на улице Бурдонне какая-то женщина бросилась под пули и повисла на приближавшемся пехотинце. «Мой сын, мой сын», — всхлипывала она. Около площади Шатле капрал Жорж Тиолла внезапно увидел перед своим танком два знакомых лица. Всего в пятидесяти ярдах, крутя педали двухместного велосипеда, к нему подкатывали его родители. Майор Андре Грибиу благодарил бога за то, что в его джипе оказался ящик с пайком, когда он нашел своих родителей в Версале. Он их едва узнал: его мать похудела почти на пятьдесят фунтов, а отец — на тридцать пять.

Около Орлеанских ворот обезумевшая женщина кружила у колонны «шерманов». У каждого танка она задавала один и тот же вопрос: «Где можно найти полк в черных беретах?» Это была мадам Бовера, искавшая одного из своих двух сыновей.

Но самой трогательной была встреча у капрала Люсьена Давантюра. Давантюр знал, что его брат уехал в Париж, чтобы избежать депортации в Германию. На всем пути в Париж водитель «Викинга» посылал в окружавшие танк толпы записки, адресованные брату. В центре Парижа, у моста Пон-Нёф, когда 75-миллиметровая пушка «Викинга» смотрела прямо на универмаг «Самаритен», Давантюр заметил человека, медленно пробиравшегося вдоль колонны танков. Человек подошел к его машине, и Давантюр заморгал, не веря своим глазам. Это был «невероятно тощий, в слишком большой для него полицейской форме с повязкой ФФИ на руке» его собственный брат, которого он не видел три года. Братья, символизировавшие собой две части сражающейся Франции, попали в объятия друг друга, как будто их «притянуло электрическим током». Их встреча была короткой. Через несколько минут «Викинг» получил приказ двигаться дальше. Брат Давантюра попытался втиснуться в танк, но понял, что там нет места. Капрал запрыгнул в машину, захлопнул крышку люка и выставил перископ; он остался в темноте один со своими слезами. В наступавшей следом за танком группе пехотинцев прибавился еще один человек. Это был брат Давантюра в полицейской форме.