Горицвет

И никто не шел к ней. И было ей голодно. Она часто вспоминала Рака, а по ночам иногда видела его во сне. Будто подползал он к ней, спрашивал:

   — Как живешь, Актиния?

И будто отвечала она ему:

   — Плохо, голодно мне без тебя. Зря мы ворчали когда-то друг на друга, ведь нам же хорошо было. Правда, хорошо?

   — Хорошо, — соглашался Рак и, вдвигаясь в раковину, предлагал: — Давай я тебя повожу немного.

И снилось ей: будто везет он ее по морю, а она, разбросив в стороны щупальца, ловит, ловит и ловит маленьких рыбок.

Но это было только во сне.

ТРОСТНИК И АВДОТКА

Они жили в одном озере — Тростник и Кувшинка, а у самого берега росла Авдотка. По вечерам, когда Кувшинка закрывалась и засыпала, Тростник стоял возле нее и, покачиваясь из стороны в сторону, шикал на всех:

   — Тише. Не видите разве — Кувшинка спит.

И до утра, подняв над собой похожие на мечи листья, он караулил сон ее и все шикал и шикал на всех:

— Тише, ну тише же...

Авдотка прислушивалась к его голосу. Он был нежным и теплым. И ей было немного грустно, что рядом с нею никого нет, кто бы охранял по ночам ее сон. Она немножко завидовала Кувшинке и говорила :

   — Почему так бывает: у одних много счастья, а у других — ничего?

Утром, когда всходило солнце, Кувшинка раскрывалась и, отдохнувшая, говорила:

— Как крепко спала я. И мне такие сны хорошие снились. Во сне я видела тебя, Тростник.

При этих словах Тростник светлел, нежнел, и Авдотке опять было немного грустно, что рядом с ней нет никого, кто бы радовался ее снам. Стоял когда- то Мягковолосник — сорвали, и она осталась одна. Вокруг еще были цветы, но его не было, и оттого было грустно. У нее не было больше своей радости, и она завидовала радости Кувшинки. Она слышала, как, наклоняясь, шептал Тростник Кувшинке:

   — Ты лучший цветок, который когда-либо рос на нашем озере.

И рассказывал ей сказки из зеленой жизни тростников.

Но однажды Кувшинку сорвали, и озеро будто

сразу опустело. Рядом еще были Кувшинки, но той, чей сон оберегал он по ночам, больше не было, и Тростник потемнел, его похожие на мечи листья обвисли. И Авдотке опять было грустно. Она глядела на него и думала: вот и еще одним одиноким на нашем озере стало больше.

А Тростник покачивался из стороны в сторону и, шевеля засыхающими листьями, шелестел:

   — Здесь росла Кувшинка. Ее нет больше...

«И Мягковолосника нет», — думала Авдотка и кланялась Тростнику, Тростник кланялся ей, Кланялся и говорил:

   — Ты помнишь, Авдотка, здесь росла Кувшинка. Она была лучшим цветком на озере. Ты похожа на нее. Я рассказывал ей сказки. Хочешь, я расскажу тебе сказку об одиноком Тростнике. Он жил на озере, и у него была подруга...

Тростник рассказывал, шевеля листьями, а Авдотка слушала его и думала: «Я тоже знаю сказку. И когда ты кончишь, я расскажу тебе ее. Я расскажу тебе сказку об одинокой Авдотке. Она тоже жила на озере, и у нее тоже был друг, а теперь она — одна...»

КОМЕТА

Жил во Вселенной Метеорит. Всю свою жизнь он только и делал, что летел вперед и вперед. Позади у него уже осталось много разных звезд и планет, но ни с кем из них он не обмолвился ни словом. Он вообще был неразговорчивым. И, может быть, так бы и прожил свою жизнь молча, если бы не попалась ему на пути Комета. Летела она в ту же сторону, что и он, но только все оглядывалась и говорила кому-то:

   — Я вернусь. Жди. Разлука легче переносится, когда знаешь, что тебя ждут.

Она состояла из больших и малых льдинок. Льдинки радостно светились, но в голосе Кометы звучала печаль:

   — Я вернусь, вернусь, ты только жди.

   — О ком это ты? — спросил Метеорит.

   — О моем Солнце, — сказала Комета. — Знаешь, какое оно яркое! .

   — Мало ли солнц горит во Вселенной.

   — Комета обиделась:

   — Я тебе говорю о моем Солнце. Другого такого нет во Вселенной. Если хочешь, ты можешь полететь со мной и увидишь, что я говорю правду. Только, пожалуйста, не разговаривай со мной. Я хочу помечтать о моем Солнце.

Метеориту надоело быть одному, и он сказал:

   — Хорошо, я полечу с тобой.

И он полетел рядом с Кометой. Комета была занята своими мыслями. Метеориту думать было не о чем, и он незаметно уснул. Снилась ему звезда Кей- пера. Маленькая, она протягивала к нему белые лучи свои и звала:

   — Оставайся со мной, Метеорит. Оставайся со мной.

   — Нет, нет,— говорил он, — что ты! Я лечу к Солнцу. -

Проснулся он от резкого крика. Кричала Комета:

   — Я вижу Солнце! Я вижу мое Солнце!

И вся пылала от счастья.

Метеорит смотрел и не видел ничего особенного в ее Солнце. Звезда как звезда. В небе есть звезды и крупнее и ярче. А Комета, тая под теплыми лучами Солнца, говорила:

   — Я так спешила к тебе, Солнце! Я нигде не задержалась ни на минуту.

   — А ты не могла бы прилетать чуть раньше? — говорило Солнце. — Я так устаю ждать тебя. Иногда я начинаю даже думать, что ты больше не прилетишь ко мне.

   — Мне и самой хотелось бы прилетать чуть раньше, но путь, что ведет меня к тебе, нельзя пролететь быстрее. Я и так лечу очень быстро. Я даже ни о чем не думаю з пути, только о тебе.

Солнце было радо. Солнце говорило:

   — Я тоже все время думаю о тебе... Что это?! Ты опять таешь,