Горицвет. Лесной роман. Часть 1.(СИ)

Для нее это был жест отчаянья. Душа поминутно уходила в пятки, кровь то и дело приливала к лицу, безыскусно выдавая ее противоестественное волнение. Но румяный малый, очевидно, по-своему оценивал и незатухающий блеск сверкающих серых глаз, и горячечный цвет слегка опущенного заманчивого лица посетительницы. Внимательно ознакомившись с документом, он деловито приступил к оформлению бумаг. Жекки вздохнула с чувством каторжанки, отпущенной на свободу.

Но видимо, звезды отвернулись от нее в этот день. Через минуту входная дверь широко распахнулась, и в приемный зал вошли, весело переговариваясь, сначала дородный, пышущий здоровьем, Савелий Яковлевич Восьмибратов, потом - как всегда небрежно-элегантный, посмеивающийся Грег. Вслед за ними, забавно подпрыгивая на кривых ножках, проскользнул еще один невысокого роста господин, смахивающий на обезьяну. Из-под мышки у него высовывался толстый кожаный портфель.

"Похоже, тот самый тип, что вечно крутиться вокруг Грега, - подумала, Жекки. - Два сапога - пара". Им навстречу уже спешил, покинувший по такому случаю свой кабинет, управляющий Федор Федорович. Их встреча была самой дружеской.

Жекки наблюдала за ними, сидя вполоборота перед столом, где вот-вот должен был оформиться ее долгожданный займ, и не помнила себя от дурных предчувствий.

Грег заметил ее сразу, как только вошел. У него, судя по всему, загодя сложилась прямо-таки необъяснимая отвратительная привычка являться там, где почему-либо оказывалась Жекки, и являться всегда некстати. Повстречавшись с ней глазами, он усмехнулся довольно нахально - горячий блеск ее вспыхнувших ненавистью глаз не мог ускользнуть от него и не заразить ответным вниманием. Немедленно отделившись от прочей компании, он решительно направился к Жекки.

- Евгения Павловна, вот не ожидал вас здесь увидеть.

- Мне трудно в это поверить, господин Грег. Еще немного, и я начну думать, что вы меня преследуете. - Жекки старалась говорить тем сдержанным и одновременно ласковым голосом, какой она использовала для общения с приказчиками, домашними животными и всеми посторонними мужчинами. Но душа ее была не на месте.

- Я вам надоел, еще не успев хорошенько представиться. Как вы милы, сударыня.

- Пожалуйста, не говорите так громко. Не хочу, чтоб мы помешали работе здешних служащих. - Жекки повернулась к румяному молодцу, который продолжал что-то быстро писать в банковском бланке.

Грег тотчас метнул взгляд в том же направлении. Недолго задержав его на лице помощника банкира, на письменных принадлежностях, расставленных в симметрическом порядке, он, в конце концов, безошибочно остановился на самом опасном для Жекки документе.

- Оформляете займ под поручительство? - развязно спросил он. - Вы позволите? - И не дожидаясь чьего-либо позволения, стянул со стола бумагу с ручательством купца второй гильдии Восьмибратова, удостоверенным его личной подписью.

Румяный помощник, недоумевая, уставился на Грега. Возмущаться вслух он, видимо, не посчитал возможным. В это время банкир Федор Федоровича о чем-то оживленно толковал с Восьмибратовым, а Жекки чувствовала, что падает в глубокий черный колодец, об дно которого неизбежно размозжит себе голову. Передать свои ощущения в адрес Грега она была не в состоянии. Слишком уж кричащими и отчаянными они были.

- Должен сказать, я завидую вам, Савелий Яковлевич, - сказал Грег, оборачиваясь на голоса у себя за спиной.

- Чему? Да я все одно не поверю, - загудел бас Восьмибратова, - уж больно вы, батюшка, человек достаточный, чтобы чем-нибудь во мне соблазниться.

- Вы покровительствуете хорошеньким женщинам, которые меня не хотят знать. А это, согласитесь, заслуживает зависти.

- Да нешто есть такие женщины? - съехидничал подоспевший банкир.

- Грешно же вам насмехаться над стариком, - опять загудел Восьмибратов. - Да и об чем сыр-бор?

- Я о вашем поручительстве госпоже Аболешевой. Вы лишили меня чести, быть может, оказать схожую услугу, на которую я всегда рад претендовать.

- Какое поручительство? С ума вы что ли посходили, вон, с Федей на пару? Этот мне толкует с утра про какую-то благотворительную кассу, вы про какое-то поручительство.

- А вы взгляните. - Грег протянул Восьмибратову исписанный лист бумаги. Савелий Яковлевич, беспокойно пошарил в карманах, вытащил очки и, нацепив их на большой пористый нос, стал читать.

- Бумага составлена верно, - сказал он, закончив чтение и складывая очки, - да только вы же знаете, батюшка, поручительств-то я давно никому не даю. Зарок такой на себя наложил, грешен. И подпись здесь не моя. Одно слово - бумажка ваша фальшивая.

Жекки услышала, как охнул и грузно осел, откинувшись на стуле, румяный помощник управляющего. Увидела, как окаменел, впиваясь в нее, банкир. Как весело блеснули масляные глазки кривоногого поверенного. Заметила и то, с каким просчитанным безразличием Грег положил обратно на стол разоблаченное им поручительство. Как при этом холодно смеялись его обжигающие угольные глаза.