Горицвет (СИ)

У князя Федора был младший брат Андрей, дядя Юшки, по возрасту всего лишь несколькими годами старше племянника. Судя по всему, князь Федор сильно благоволил брату и в нем, а не в сыне, видел более достойного продолжателя династии. Юрию это, понятное дело, не нравилось. Отношения с отцом день ото дня ожесточались, и, наконец, вылились в яростную ссору, а потом — настоящую войну. Андрей был вместе с князем Федором все время, пока продолжалась борьба с Москвой. Вместе они участвовали в вылазке из-за укрепленных стен города, вместе бежали в лес от преследователей, вместе скрывались в потаенном схроне. И хотя не существует никаких точных указаний на этот счет, можно не сомневаться, что, умирая, князь Федор сделал лишь то, что собирался сделать еще при жизни, а именно завещал княжество в соответствии с древним родовым законом следующему по старшинству брату, тем более, что сын к этому времени уже обесчестил себя изменой. Во всех известных родословиях князь Андрей Юрьевич упоминается мельком. На нашем фамильном дереве — можете посмотреть — для него нашлась всего лишь маленькая веточка без каких-либо расходящихся от нее отростков. Вот, взгляните.

Грег подошел к поставленному на пол изображению родословной Ратмировых, развернув его так, чтобы Жекки было удобнее видеть. Его указательный палец после недолгого блуждания уткнулся в какую-то точку в правом нижнем углу рисунка.

Жекки почему-то все еще держалась за сердце. Расходящийся от него жар не только не утихал, но становился безудержней. Внутри словно бы нарастала тяжелая, накатывающая из каких-то укромных недр клокочущая волна, и Жекки, смутно подозревая, что эту волну ей не удержать, никак не могла разобраться с сумбуром растревоженных ощущений. Сердце мешало ей сосредоточиться. Мысли путались, шатались, как пьяные. И Жекки не успевала поймать главную, ту, что зацепила ее горящим крюком и потянула вслед за собой все темное, неодолимое, закипевшее глубоко внутри.

«Зачем он перевел на этого Андрея Юрьевича, при чем здесь Андрей? — гудело у нее в ушах, — ведь Грег потомок Юшки Ратмирова. Если не Юшка унаследовал болезнь и власть, то значит, значит… Как мог получить ее Грег или… Нет, здесь что-то не то, а он, вместо того, чтобы сказать толком опять уходит в какие-то дебри. Про что он там говорит? Про то, что только в самых ранних и редких генеалогических описаниях можно найти упоминание об Андрее. Какое мне может быть до него дело? Какое имеет для меня значение этот потерянный отросток. Так, надо вернуться к той, моей зацепке. Первое — князь Юрий не мог наследовать отцу; второе — земельные владения Ратмировых появляются здесь только в семнадцатом веке, и, стало быть… стало быть. Каким же образом Грег или хотя бы его близнец-прадед унаследовали свою власть? Его прадед сам указывал, что… Да, конечно, дневник, его прадеда — вот о чем надо заговорить, вот что может вывести из этого сумбура».

— … но по счастью кроме отечественной генеалогии существует зарубежная, — продолжал звучать ровный уверенный голос. — В Европе намного раньше, чем у нас, начали на научной основе изучать родословия знатнейших фамилий, при том делали это со скрупулезными разъяснениями, и вот к ним-то и следовало обратиться…

— Послушайте, Грег, — нетерпеливо прервала его Жекки, — мне кажется, вы сейчас не о том говорите. Вы ушли куда-то в сторону от ваших прямых предков, а я… Возможно, мне это только показалось, или я опять что-то не так поняла, но, следуя вашей логике, можно подумать, что вы не… словом, что не вы, и не ваш прадед… — У Жекки пересохло в горле. Она с удовольствием проглотила бы сейчас залпом целую кружку холодной воды. Жар от сердца уже подступал к глазам и оплетал видимые предметы расплавленными розоватыми тенями. — Ваш прадед Андрей Федорович, кажется, оставил дневник, на него ссылался господин Охотник. Вы тоже сегодня упоминали о нем. В дневнике Андрей Федорович признается в своей болезни. Он писал о ней, как о своем проклятье.

XXXIV

— Дорогая моя, вы — безнадежная торопыжка. — Грег отошел от фамильного древа и посмотрел на Жекки с настороженным вниманием. — Я обязательно добрался бы до этого дневника, и в своем месте рассказал вам о нем. Но уж ничего не поделаешь. Вы, похоже, не в состоянии непрерывно следовать по моим стопам. Вам обязательно нужно, чтобы я отзывался на ваши собственные домыслы и волнения. Ну, извольте. Пожалуй, я расскажу вам о своем куда более близком родственнике, князе Андрее Федоровиче Ратмирове. Как вы можете судить по его портрету, он служил в гвардии, вышел в отставку незадолго до войны двенадцатого года и, поселившись в деревне, от скуки занялся, можете себе представить, изучением собственной родословной. И так как, история семьи была тесно связана с местом, где она, в конце концов, прочно обосновалась, то попутно увлекся и историей всего нашего нижеславского края.