Горизонт в огне

УБИЙСТВО В РЭНСИ

Молодая женщина была на четвертом месяце беременности

Труп тридцатидвухлетней Матильды Аршамбо был совершенно случайно обнаружен в ее доме ближе к вечеру служащим Газовой компании.

Смерть наступила два-три дня назад. Молодая женщина погибла от многочисленных (двенадцати, по некоторым данным) ножевых ранений. Имеются следы борьбы с нападавшим. Орудие убийства не найдено. Женщина была на четвертом-пятом месяце беременности, отчего преступление представляется еще более гнусным.

Отсутствие следов взлома позволяет предположить, что жертва и убийца были знакомы.

Загадочное убийство. Мадемуазель Аршамбо два года назад после смерти своего отца переехала в семейный особняк на окраине тупика Жиранден в Рэнси. Соседи и местные торговцы характеризуют ее как спокойную молодую женщину, редко бывавшую на людях в последние недели.

Муниципальная полиция, осмотрев место преступления, пригласила парижских экспертов-криминалистов. Труп доставлен в морг для проведения вскрытия. Практически полное отсутствие информации о жертве усложняет ход расследования, порученного судье Базилю из прокуратуры департамента Сена.

Судя по размещению внизу страницы, журналист «Интранзижан» обладал лишь скудными сведениями, но все же надеялся, что дело из рубрики «Происшествия» может разрастись до заманчивого криминального скандала (ежедневные газеты и журналы начали проявлять повышенный интерес к такого рода информации).

Мадлен подняла голову:

– Да, возможно…

Загнанная в угол, она явно встревожилась. Медленно перечитала статью, попыталась представить себя на месте этой молодой женщины.

– Матильда, – сказала она.

– Не вижу другого решения.

Монашеский образ жизни Андре Делькура не давал никакой зацепки.

– Если вам надо решиться, то он…

– Знаю, господин Дюпре, знаю!

Она нервно постукивала пальцами по столу. Он ждал.

Мадлен не притронулась к стакану с минеральной водой, да ей уже и пить расхотелось. Она раздраженно сложила газету.

– Ладно… надо бы с этим покончить, – еле слышно сказала она.

– Как вам будет угодно, Мадлен, однако… возможно, стоит дважды подумать.

Вместо того чтобы заставить ее усомниться, этот совет, наоборот, как будто придал ей решимости. Она ответила с горькой усмешкой, исказившей черты ее лица:

– Подумайте о Поле, господин Дюпре, увидите, это помогает.

Она произнесла это желчно, не желая отступать, с присущим ей семейным упрямством.

Дюпре почувствовал, что его обвиняют в безразличии, даже в жестокости, хотя это несправедливо, ведь он понимает, каково Мадлен. Его представление о справедливости не пошатнулось ни после краха Гюстава Жубера, ни после падения Шарля Перикура. Андре Делькур был не лучше других, однако его смущал такой способ.

– Простите за настойчивость, но вы должны быть уверены в себе, это решение…

– Которое вы явно оспариваете…

Он не потупил взгляд. Перед ней был Дюпре, которого она встретила год назад, – прямой, хладнокровный, непреклонный.

– Мог бы оспорить.

– Во имя чего, господин Дюпре?

– Вы наняли меня на работу. Это, – он указал на газету, – не входит в мои обязанности.

Чтобы вернуть самообладание, Мадлен взяла стакан с минеральной водой «Виши», сделала два глотка, глядя куда-то вдаль, затем посмотрела на него:

– Если того требуют ваши принципы, мы можем на этом расстаться. На самом деле вы правы. Наше соглашение не предполагало… подобного.

– А как же ваша мораль? Она вам это позволяет?

– О да, господин Дюпре, – ответила Мадлен с поразившей его искренностью. – И даже более того… – И грустно, с нотками сожаления добавила: – Как видите, я к этому готова.

Дюпре стоял перед выбором, который в глубине души он уже сделал.

– Договорились.

Мадлен не поднялась. Дюпре понимал ее, но не одобрял. Их отношения приняли неожиданно серьезный оборот.

Вскоре они перестанут видеться. Надо бы сказать что-то, но нужные слова не приходили на ум.