Горизонт в огне

С тех пор как Робера Феррана наняли в мастерскую, Мадлен с ужасом наблюдала его рвение и боялась разоблачения. Она давала ему очень четкие инструкции и регулярно напоминала угрозы про полицию и тюрьму в случае неповиновения – только это могло его вразумить.

Мадлен взглянула на часы. 21:30, в некоторые вечера отчет проходил быстрее, чем в другие. У нее оставалось немного времени. Она обернулась:

– Господин Дюпре, помогите мне расшнуровать корсет, пожалуйста…

– Конечно, Мадлен.

В сексе, как и во всем остальном, Дюпре был энергичен. Это не имело ничего общего с юношеским пылом, как раньше с Андре, но в некотором отношении так даже лучше. Она открыла для себя прелюдию. Ни с мужем, человеком спорым, ни с Андре, человеком пассивным, такого не было. Все больше становилось вещей, о которых она не говорила священнику из прихода Святого Франциска Сальского. Во время соития они мало общались; в конце, однако, Мадлен не забывала сказать:

– Спасибо, господин Дюпре.

– Мне в удовольствие, Мадлен.

Но в тот вечер, когда она уже оделась, быстро приведя себя в порядок за ширмой (Дюпре курил у окна соседней комнаты), она не подошла к двери, как обычно.

– Возможно, вам известно, господин Дюпре… в каком возрасте мальчики… я хочу сказать: когда?..

– Многое зависит от темперамента. Некоторые уже в двенадцать лет настоящие маленькие мужчины, другим это чуждо лет до шестнадцати и старше, очень по-разному.

Ответ не устроил Мадлен.

– Просто… Поль немного беспокоит меня в этом плане…

Дюпре сжал губы.

– В его случае это и правда… сложно.

Он без труда представлял трудность, с которой столкнулась Мадлен. И не знал, что он будет делать, если она попросит его об услуге… Может ли он взять с собой несовершеннолетнего мальчика в инвалидной коляске, которого никогда прежде не видел, в один из тех домов, куда сам так редко в прошлом наведывался? Это казалось затруднительным.

Время шло. Мадлен ждала того, что Дюпре не хотел делать, слов, которые он не хотел произносить.

– Может, вы встревожились раньше времени?

– Возможно…

Она решилась на разговор с Полем.

Боже, как это сделать, с чего начать, и потом, что она может для него сделать? Завтра, вот так, завтра она поговорит с Полем, она посмотрит, придумает что-нибудь.

Когда она вернулась, Поль не спал, он слушал музыку. Она быстро зашла в ванную, ей не хотелось целовать его, не совершив сначала… полный туалет.

Она краснела от таких мыслей, даже когда была одна.

Раздевшись, она села перед большим, во весь рост, зеркалом. Она не была толстой, так, немного полноватой, мужчинам это нравилось. Но формы были круглее, чем позволяла мода, в том и проблема. Мадлен не чувствовала себя несчастной, а вот вышедшей из моды – да. Сегодняшний стиль – худые, даже тощие женщины, достаточно посмотреть на рекламу, не толще мизинца, с маленькими подтянутыми ягодицами и грудями, не как у нее. Она показала себе язык, вскрикнула и, хоть не была раздета, быстро прикрыла грудь. На нее через приоткрытую дверь смотрел Поль. Он засмеялся над реакцией своей матери:

– Н…ну, ма…ма…

Мадлен поспешно схватила пеньюар, а затем подошла к нему и присела возле кресла, как делала обычно:

– Что ты здесь делаешь, милый?

Поль схватился за свою доску: «Я слышал, как ты вернулась, хотел пожелать тебе спокойной ночи».

Она посмотрела на сына. Он тоже поправился. Теперь у него круглое личико, нужно следить за сахаром и жирами…

Было поздно, здание погрузилось в тишину, которую иногда нарушали шипение батареи, редкие шаги на лестнице, проезжающая на улице машина… Подходящий момент для разговоров по душам, Мадлен почувствовала, что представилась хорошая возможность поговорить с сыном, и поняла, что у нее не хватит на это мужества.

Она решила увильнуть:

– Я толстая…

Поль тут же ответил:

– Н…нет, вовсе н…нет!

– Толстая, сяду на диету.

Он улыбнулся, схватился за доску. «Ты должна попробовать один из этих кремов для похудения, стоит целое состояние, но… могу тебе посоветовать».

Мадлен не успела даже ничего подумать, а Поль уже развернулся.

Ей стало неудобно, когда он вытащил свои тетради и положил на стол, одна из них была ей незнакома, он терпеливо листал ее. Он внезапно остановился:

– С…скажи м…мне, ма…ма…

– Да, милый?

Он снова взял доску:

«Человек, с которым ты встречаешься по вечерам… Почему это секрет?»

Мадлен покраснела, раскрыла рот, чтобы ответить, но Поль уже отвлекся. Он показывал рекламу товара:

– Вот!

На странице изображена довольно крупная женщина с удрученным видом. Послание уверяло: «Ожирение – нелепый и опасный недуг. Только он вызывает насмешки и нелестные замечания». Альтернативой было тонуть в депрессии или воспользоваться таблетками «Маттель».

Поль широко улыбался. Мадлен, все еще удивленная вопросом, который он ей задал, чувствовала легкое головокружение. Слова наконец дошли до нее: «Ожирение – это нелепый недуг». Она не понимала.

– Мне нужно это купить?

– Или… эт…это…