Горизонтальная война. Снимая маски

– Ну хорошо, – подал он, наконец, голос. – В конце концов, наследница именно ты, тебе и разгребать. С моей помощью, разумеется. – Белесые глаза, такие светлые, что едва можно было разглядеть радужку, остановились на мне. – Год назад Сергей открыл новое направление, практически секретное. До управления были допущены лишь несколько человек: я, сам Сергей и Глеб Домогаров в качестве основного партнёра.

– Ничего не понимаю, я бы знала об этом! – резко перебила я.

– В том-то и дело, что это именно от тебя и скрывалось, – скривился он. – Сергей не хотел тебя беспокоить и втягивать, хотя я и был против.

– Втягивать во что? – прошептала, чувствуя, как волосы на руках встают дыбом.

– Оружие, Мелания. Производство и поставка высокотехнологичного оружия нашим войскам. Но… – Николай Петрович залпом осушил стакан и продолжил: – Запросы оказались непомерными.

– У кого? – Я уже начала понимать, что отец ввязался в какую-то авантюру.

– У Глеба. После того, как поставки пошли за границу, я отказался участвовать в этом напрямую. Это было полгода назад, а три месяца назад Сергей пожаловался, что Глеб ведёт себя странно.

– Помимо обычных странностей, вроде завышенного самомнения и мании величия? – вяло усмехнулась я.

– Да. Он нанял трёх личных охранников, понатыкал камеры по всему офису и дому, и ко всему прочему, вывел мониторы в свой кабинет.

– Зачем? – поперхнулась я. – Это даже для него слишком.

– Возможно, – кивнул Петрович. – Мальчишка уверен, что за ним кто-то охотится. Он даже мать заставляет телефон на охране оставлять.

– Что за бред? – скривилась я. – Совсем из ума выжил.

– Это полбеды, Мелания, – тяжело вздохнул Николай Петрович. – Помимо прочего Глеб поселил Бориса в соседнюю спальню и контролирует каждый его шаг.

– Мне всё равно, что он там с ним делает. Что вы хотите сказать? Что

Глеб спятил? Ну так это не секрет, я давно отцу об этом говорила. Не может нормальный, здоровый человек так себя вести. Да и вообще, откуда вам всё это известно?

– Ну, – поскрёб Петрович подбородок, – я же должен знать, кто не даёт прохода моей любимой крестнице. Он даже мне успел пожаловаться.

– На что?

– На то, что ты изменяешь ему с Никитой.

– Чего? – открыла я рот. – Я никогда ему не изменяла! – накатила такая злость, что будь сейчас Глеб здесь – разбила бы ему бутылку об голову. – Не изменяла, потому что никогда ему не принадлежала. Уж вы-то должны знать, Николай Петрович!

– Тише, – поднял он руку. – Сергей заподозрил у него расстройство, возможно, всё на фоне стресса. В любом случае, держись от него как можно дальше и постарайся лишний раз не злить.

– Но всё это не помешало отцу продолжить сотрудничество с Домогаровыми, – прошипела я, пропустив мимо ушей предостережение. – С кем они работали? С частными лицами?

– Даже не знаю, что хуже. – Николай Петрович положил ногу на ногу и качнул носком дорогой туфли. – Последняя поставка была в Гонконг.

– Ч-что?! – у меня перехватило дыхание. – Это же государственная измена!

– То-то и оно, девочка, – отвёл он глаза. – Поэтому я и отказался.

– Почему вы никому не сказали?!

– Кому? – искренне удивился Николай Петрович.

– Мне, например! – крикнула зло. – Я бы поговорила с ним, заставила отказаться от этой идеи! Это же преступление, о чём отец, вообще, думал?!

– Не надо, Мелания, не кричи. Сергей мёртв, и теперь тебе нужно разорвать контракты и закрыть все каналы сбыта. Не доведёт это до добра. Таким, как мы прощают многое, но не измену, – сказал он куда-то вбок.

Апатию как рукой сняло. Во что отец ввязался и втянул меня?! Подскочив, я зашагала по кабинету, лихорадочно соображая, что же делать. В кармане брюк зашуршала записка. Отец написал, что разорвал сотрудничество с Глебом вчера за обедом. Если это так, то мне будет проще и одновременно сложнее, потому что Домогаров так просто не отстанет.

– Николай Петрович, мне нужны все документы по этому направлению. Вы знаете, кто ещё может об этом знать?

– Никто. Сергей держал всё в строжайшем секрете, поэтому бумаги хранятся в моём личном сейфе, чтобы не дай бог, никто их не увидел. Даже Мария не в курсе.

– Хорошо. – Мой взгляд прошёлся по заваленному столу. – Николай Петрович, когда отец заметил эти заскоки Глеба, он не захотел, случаем, расторгнуть сделки? Не знаете?

– Возможно, – кивнул он. – Сергей тогда говорил что-то о том, что тебя и Лизу надо защитить от Домогаровых.

– Так и знала! – я смахнула степлер и сжала кулаки. – Это они его убили!

– Кто? – вытаращил глаза Петрович.

– Глеб и Борис. Они Люду не пустили, когда ему плохо стало. Наверняка не хотели, чтобы ему помогли. Да и потом, – скрипнула зубами. – У только что умершего человека пальцы рук и уши не синеют. Уж насколько я далека от медицины, но это точно знаю.

– Это серьёзное обвинение, Мелания, – качнул он головой. – С чего ты взяла?