Горизонты Южного моря: История морских открытий в Океании

Палочки, расположенные на первый взгляд совершенно хаотично, рассказывали сведущим людям об особенностях плавания между островами, которые в свою очередь были помечены привязанными к палочкам раковинами. Искусное сооружение не было рассчитано на то, чтобы указывать точное расстояние между островами; по всей вероятности, океанийских мореплавателей, пользовавшихся этими картами, данная проблема мало интересовала. Вместо этого они удовлетворялись информацией о том, какие важные для ведения судна события следовало ожидать на определенных отрезках пути. Известно, что островитяне пользовались «картами из палочек» только до начала плавания, поскольку считалось ниже своего достоинства брать подобные вспомогательные средства на борт. Примечательно, правда, что, по имеющимся данным, использовали такие «палочки-выручалочки» только микронезийские мореплаватели.

Что же заставляло полинезийцев, пренебрегавших в отличие от своих западных соседей торговлей и не знавших денег, пускаться в столь продолжительные и полные лишений плавания? Ответ на этот вопрос может быть следующим. Откуда бы они ни пришли когда-то в Тихий океан, но уже на протяжении жизни многих поколений они были в пути, и в течение этого времени мог сложиться своего рода «викингский» образ мышления, появиться непроходящая страсть к дальним странствиям. Сюда можно отнести и ярко выраженное стремление полинезийцев к самоутверждению, свойственное им и по сей день. Да и после проигранных военных походов или вследствие социальных конфликтов всегда оставалась возможность ускользнуть в морские просторы. Кроме того, многие острова Южного моря так малы, что нехватка жизненного пространства нередко вынуждала часть населения, численность которого быстро росла, покидать насиженные места.

Вот как представляет себе плавания «плывущих в даль» их потомок, новозеландский этнограф Те Ранги Хироа (Питер Бак): «Они отправлялись навстречу тайнам безбрежных далей большими караванами, растянувшимися по морю в форме серпа, под надутыми, отбеленными солнцем парусами из циновок, поддерживая связь с соратниками по плаванию с помощью раковин-горнов и факелов».

Не все ученые разделяют мнение о целеустремленном заселении Полинезии. Например, новозеландский историк Эндрю Шарп считает: «Нельзя с уверенностью утверждать, что люди, заселившие Полинезию и Микронезию, не были всего лишь путешественниками, затерявшимися на тернистых дорогах бесконечного Тихого океана». Следовательно, не было планомерных дальних плаваний, человек, подобно большинству представителей местной фауны и флоры, постепенно и случайно заселял отдельные острова. В пользу теории Шарпа говорит то, что полинезийская культура далеко не во всем так однородна, как этого следовало бы ожидать, если бы открытия островов осуществлялись продуманно и сопровождались бы завозом на них домашних животных и культурных растений. Например, полинезийцы уже очень давно приручили трех животных: свинью, собаку и курицу. Но когда в Океании появились европейцы, оказалось, что на Новой Зеландии и островах Кука нет свиней, на островах Тонга и Маркизских — собак, на острове Пасхи — ни тех. ни других. Жители Самоа и островов Кука не выращивали батат, хотя эта культура широко распространена по всей Полинезии. Помимо этого, нет недостатка в многочисленных свидетельствах того, как полинезийские лодки с экипажами попросту уносило течением. Так, в 1777 году таитянский переводчик Кука по имени Оман встретил на острове Атиу (острова Кука) четырех своих земляков, чудом уцелевших после далеко не добровольного плавания, в ходе которого они оставили позади более пятисот морских миль.

Кук тогда заключил, что этот случай «может лучше, чем тысячи теорий… объяснить, как могли заселяться отдаленные области Земли, особенно в Южном море». Еще более поразительным было плавание сбившегося с пути жителя островов Гилберта, который во время второй мировой войны в течение семимесячной одиссеи преодолел путь в тысячу восемьсот морских миль между островами Банаба и Ниниго.