Читаем Горизонты Южного моря: История морских открытий в Океании полностью

Дальнейшая история поселения на Санта-Крус — это хроника смертей (почти пятьдесят колонистов никогда уже больше не покинули остров) и постоянная угроза со стороны островитян. Правда, их атаки становились все реже и реже с тех пор, как деревни в округе были разорены, но испанцы лишили себя тем самым возможности пополнять запасы провизии. Викарий самоотверженно занялся лечением больных, но вряд ли он мог облегчить их страдания. Распространяемые в лагере слухи, что лихорадка — это кара божья за все свершенные мерзости, возникли, конечно, не без его участия. Очень скоро он стал настаивать на том, что необходимо покинуть остров, но затем тоже заболел. 2 ноября умер дон Лоренцо Баррето, через пять дней — викарий. Теперь и Кирос, раньше предлагавший остаться, был согласен с отплытием. И снова те, кто еще могли носить оружие, напали на деревни, чтобы запастись продуктами питания. Однажды их повел сам Кирос и приказал разгонять островитян только холостыми выстрелами. Пустая затея для той толпы, которой он командовал. Погибли люди, были сожжены посевы, разорены дома. Как-то мародеры убили сто двадцать свиней только для того, чтобы взять с собой несколько штук. 18 ноября 1595 года существование испанской колонии на острове Санта-Крус прекратилось. В трюме «Сан-Херонимо» находился извлеченный из земли гроб с телом Альваро Менданьи де Нейры. Он сопровождал уход испанцев из Меланезии.

Деревня на одном из островов Санта-Крус. Литография XIX века



Теперь цель плавания — Манила. Там корабли приведут в порядок, наберут новые команды, чтобы снова отправиться на поиски Соломоновых островов. Кирос очень удручен жалким состоянием судов, большой урон которым нанесли черви-древоточцы, эти термиты моря; точно так же непрочны паруса и тысячи раз плетеные-иереплетеные канаты. Все это, вместе взятое, не дало осуществиться его желанию исследовать такую близкую Новую Гвинею. Более того: «Норма продуктов, выдаваемых в день, составляла полфунта муки, из которой замешивали на морской воде тесто и выпекали в горячей золе [хлеб]; пол-квартилло [1/2 литра] воды, где было полно тараканов, из-за чего вода становилась противной и зловонной. Тяжелые страдания, разобщенность чувств и стремлений не способствовали возникновению атмосферы товарищества. Достаточно упомянуть жуткие гнойные язвы и нарывы, появившиеся на ногах — круюм только скорбь, стоны, голод, немощность, смерть… Не проходило и дня, чтобы за борт не выбрасывались один-два трупа; бывали дни, когда их число достигало трех-четырех. Дошло до того, что нам стало невероятно трудно поднимать мертвых с палубы».

Карта Юго-Восточной Азии Антонио Эрреры, опубликованная в 1602 году. Изображены Молуккские острова, Новая Гвинея, Соломоновы острова и острова Микронезии



В ночь на 11 декабря исчез из поля зрения «Сан Фелипе», через неделю — «Санта-Каталина». Она, как и «Санта-Исабель», навеки исчезла, если, конечно, не принимать во внимание той истории, что позже передавалась из уст в уста в тавернах Манилы и Акапулько, — о кем-то встреченных кораблях, блуждающих в беспредельном море с разорванными парусами, на палубах которых валяются сморщенные мумии — все, что осталось от экипажей. Однако «Сан-Фелипе» нашел дорогу на Филиппины.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука