Горизонты оружия

«…Наемники варвары, никудышные в рукопашном бою, но страшные вот так, на расстоянии, своими длиннющими духовыми трубками, стреляющими отравленной колючкой.»

«Дю Бартас покосился на тряпку, под которой лежала вынутая мною колючка, потер лоб, задумался.

— При зрелом размышлении, а также учитывая, что этот, гм-м, сарбакан, без сомнения, является оружием… Однако же, друг мой, насколько сие оружие благородно?

Я с трудом смог удержаться от улыбки.

— Касики, сиречь вожди племен, кои пользуются этими „дудочками“, еще полвека назад были возведены Его Католическим Величеством во дворянство. Так что в Новом Свете — это оружие рыцарей.»

А. и Б. Стругацкие, «Трудно быть богом»

А. Валентинов, «Небеса ликуют»

Между прочим, достойный шевалье мог бы и не так глубоко задумываться. То есть «Графиню Монсоро» он по вполне уважительным причинам не читал (на дворе — середина XVII в.!), но очень модные в ней сарбаканы — не выдумка Дюма. И со времен описываемых в «Графине…» событий из моды они отнюдь не вышли. Ни в Европе вообще, ни во Франции.

«Духовое ружье» (сарбакан) было завезено в Европу еще в начале эпохи Великих географических открытий и сразу же стало любимой «игрушкой» самых разных слоев общества. Оно использовалось и для забавы, и для отработки навыков прицеливания, иногда даже — как средство тайной связи (пульки сарбакана порой скатывались из секретных записок, которые таким образом можно было беззвучно «переправить» в окно или прямо в руки адресату). Как развлекательно-игровой снаряд эта «плевательная трубка» бытует до сих пор, прежде всего — у подростков. У фантастов, как видим, тоже. Но все-таки мало кто из подростков, фантастов и любителей фантастики представляет ее возможности как боевого или охотничьего оружия.

Первое и главное. Почему-то все, ну прямо-таки все обожают стрелять из сарбакана колючками, сорванными со ствола ближайшей пальмы или ветки ближайшего куста. Напрасно! Надо делать очень ровную и чрезвычайно тщательно обработанную стрелку длиной сантиметров 20—30, толщиной — поменьше вязальной спицы, надо обматывать ее черенок близ середины специальным уплотнителем, чтобы как следует прилегала к стволу, надо кропотливо заострять наконечник, порой даже делать на нем надрезы перед острием, чтобы он обламывался в ране (ну и, соответственно, чтобы яд, скапливающийся прежде всего в глубине этих надрезов, без помехи мог делать свое дело)… Попроще, чем изготовление лучных стрел, но тоже целая история.

Разве что в мирах фантастики растут какие-то особо шипастые деревья или водятся звери с поразительно подходящими иглами (в таком случае они — и флора, и фауна — наверно, эти иглы во врага выстреливают: у просто «колющей» иглы, наподобие дикобразьей, форма и баланс не годятся для стрельного полета). Почему бы, собственно, и нет: тогда эти шипы вдобавок могут быть и изначально ядовитыми! Вот только не путайте эти миры с нашими реальными джунглями, ладно?

Хотя — вообще-то «снаряд» сарбакана может напоминать собой не спицу, а, извините за выражение, тампакс. Но это уже оружие исключительно «межчеловеческих» отношений, причем — только совсем ближнего боя, городского, даже скорее коридорного. Плотный короткий жгут волокнистого (не обязательно ватного) «тела», пропитанного ядом, — и торчащее из него тройное игольчатое жало в виде мини-остроги. Вот этот наконечник, разумеется, кованый. А стрела-спица обычно обходится без металла на острие.

…Это все еще «первое и главное». Переходим ко второму. В нашей реальности сарбакан отмечен, прежде всего, в индонезийско-малайском и пр. регионе — и в регионе южноамериканском. Сарбакан Старого Света чуть-чуть мощнее и удобней в обращении, потому что снабжен (ну, не всегда — но часто) раструбом-нагубником. Именно он-то и попал в Европу на еще только-только постсредневековом этапе. Современные читатели «Графини Монсоро», наверно, никак не могут понять: через какой раструб один из ее героев ухитряется издавать замогильные звуки, смущая королевскую душу. А это — именно воронка нагубника. В стреляющих бузиной или рябиной «харкалках» нынешних тинейджеров ничего подобного не имеется, но ведь они — деградировавший тип «оружия», для смертоубийства не предназначенный (и слава богу!).