Горизонты. Сборник яркой современной фантастики

– Ну, раз надо, – небесное создание достало здоровую булаву и слетело вниз с облака. – Сейчас вернём тебя в целости и сохранности туда, откуда пришёл.

– Простите, а можно в другое место? А то мне нельзя туда, откуда пришёл.

– Это куда же?

– В Ниццу, например…

– Можно и в Ниццу. Прощайтесь, да я пойду дальше рифмоплётством заниматься.

Новоявленные друзья обнялись и поцеловались.

– Ты, эт, того, если захочешь нас повидать, жбаном звезданись и всё.

– Обязательно, – Мстислав похлопал гнома по плечу и повернулся к архангелу. В этот миг булава опустилась убийце на голову…

* * *

– Мистер Мстислав, вы превзошли все мои ожидания! – сидящий за столиком в небольшом парижском кафе человек в дорогом костюме весь сиял от радости.

– Ну, что вы, князь, работу-то я не выполнил.

– Ерунда, без заговоров Распутина мой болезный племянничек долго не протянет. Так что, вот ваш гонорар. Я даже позволил себе дать больше, чем договаривались.

– Премного благодарен, ваше светлейшество, или называть вас ваше сиятельство?

Великий князь улыбнулся.

– И как вам удалось спастись?

– У каждого свои секреты. Скажу лишь, что если под бой курантов вы случайно вылетели в астрал, это к удаче.

– Как хотите. Кстати, берегитесь казаков. Они охотятся за вами.

– Как и всегда.

Неожиданно по мостовой зацокали десятки металлических копыт.

– О, а вот и они. Прошу прощения, но я откланиваюсь.

– Улица перекрыта! Ему не уйти! – орали ребята из царской охранки.

– Правда, я ума не приложу, как вы отсюда выберетесь.

– Есть один способ.

Мстислав взял со стола бутылку вина и разбил её об голову…

– Опа! Рыцарь, снова ты…

Морской бой

I've spent a lifetime planning on your destruction

You're never gonna witness another day
A lonely life I'm planning out your destruction,
with no other function…

Disturbed «Run»

Андрей Фёдоров

Конкурс-семинар «Креатив»

Мне совершенно не хочется вспоминать об этом и, уж тем более, кому-то рассказывать. Но сегодня днем я был на похоронах. Видел эти слезы, и как он плакал над гробом. А затем эта речь – слова, идущие от самого сердца. Не чистого сердца, точно – мне это известно лучше всех.

Он заметил меня в толпе, кивнул, мол, узнал, а я отвел взгляд. Не потому что боюсь или ненавижу его. Нет, никакой ненависти. Но и друзей мне таких не нужно.

1

Мистбург. Столица нашей родины.

Звучит, конечно, как-то двояко, но подразумевались, наверное, все-таки туманы. Когда-то тут росли туманные леса. Разумеется, никаких лесов тут не осталось в принципе, но вот серости – хоть отбавляй. Мануфактуры и фабрики с заводами короновали столицу шапкой из вечного смога. Да такой плотной, что и солнце невдруг пробьется сквозь нее. Где уж звездам.

Хотя тогда я был молод и на звезды почти не смотрел. Созерцанье – удел стариков с нечистой совестью. Молодость же предпочитает действие и бег. И я бежал, мчался навстречу судьбе.

Серые глаза, шесть футов роста, светлые вьющиеся волосы, хилые усы над верхней губой. Самый обычный мистбуржец – таких тут дюжина на десяток. Стрижка – коротка как миг. Не только потому, что так положено по уставу, но и по более личным причинам. Я упрашивал цирюльников стричь меня как можно короче – лишь бы никто не ддогадался, что волосы мои вьются. Это же такой стыд для молодого солдата!

И Дэнни, мой приятель еще с учебки был таким же. Только чуть темнее волосом. И может быть, чуть скромнее в душе.

В тот день он стоял рядом, задрав голову кверху.

– Какой же он здоровенный, мать его! – сказал Дэнни, и никто спорить с ним не стал.

Отель Хиллбоун – действительно огромное здание, выглядящее таким тяжелым и мрачным, что любой нормальный человек начинает задыхаться рядом с ним. Фигуры горгулий с торчащими из их задниц массивными трубами, лики каких-то мерзких тварей весьма смутной художественной ценности, арочные окна, фальш-колонны по станем. И обыкновенные страшные истории. Будучи коренными Мистбургцами, мы, конечно, знали их все.

Удивительное дело: стоит какому-нибудь особняку стать местом кровавого преступления, его цена падает почти вдвое, а то и втрое. А номера в Хиллбоуне только дорожают. И спрос не падает никогда. О каждом помещении отеля можно вспомнить что-то ужасное или скандальное. В пятом номере застрелили герцога вместе с любовницей. В семьдесят пятом группа неизвестных проводила запрещенный некрономический обряд и не оставила ничего, кроме наряженного собственными кишками пола. В шестьдесят восьмом – устраивал оргии кронпринц, пока его не застрелили прямо у входа в отель. Кровь и страх – неизменные постояльцы. В седьмом, где и поселился баорн Вальдкеп, всего лишь повесились двое влюбленных: пред-предыдущий министр обороны и его любовница.

Да, Вальдкеп… Газеты написали о его приезде. Еще бы нет, такое событие! Обвиненный в измене аристократ прибывает в столицу в поисках справедливости. Я тогда еще подумал, что за глупость? Барон – идиот? Где в Мисте можно найти справедливость?