Горизонты. Сборник яркой современной фантастики

В этот момент должна была пролиться кровь. Я вскочил со стула – вклиниться между Эдом и лейтенантом. И почувствовал, что не успеваю. Сейчас командир поднимет взгляд, уставится на Кракена, достанет пистолет…

Но почему-то лейтенант сидел, уставившись в пол, и не спешил чинить расправу над Эдвардом.

– Я… – тихо сказал он, – предлагал ему уехать из отеля. Скрыться где-нибудь, а появиться только к аудиенции.

– А, – только и сумел произнести донельзя удивленный Кракен.

– Он отказался, – голос лейтенанта окреп. – Фактически приговоренный человек. Отказался. А значит, нам не время малодушничать. Мы будем его охранять.

Лейтенант поднял голову и посмотрел на нас. В его глазах по-прежнему были ярость и страх. Но ярости все же больше. Он встал:

– Все. Совещание окончено, всем разойтись по постам.

– Но…

Ладонь на рукояти огнестрельного оружия – хороший довод. Снова появилось ощущение близкой крови. Кракен стушевался и отступил, а лейтенант, не говоря ни слова, вышел.

5

Ночь прошла спокойно. В смысле, без происшествий. На душе у нас, ясное дело, скреблись кошки. Каждый гадал, что принесет воцарение нового государя. Если подумать, то с начала этого дежурства поспать нормально не удавалось никому. Даже Кравицу. На него напало вдохновение, и он полночи что-то записывал, а потом сразу ушел на вахту. Я проворочался от заката до рассвета, а потом наступило холодное утро. Все были молчаливы и угрюмы. Даже всегда мрачный Никлсон, стал еще мрачнее. Вряд ли кто-то сказал друг другу хоть пару слов. Так продолжалось до обеда.

А затем умер Эдвард.

Он не мучил себя мыслями о погибших товарищах и беспокойном будущем. Спокойно отдежурив, уединился со смазливой горничной. Я как раз обедал в нашей комнате, когда прозвучал громкий выстрел. А затем пронзительный женский визг. Мы буквально вылетели в коридор и чуть не столкнулись с бледным лейтенантом.

– Откуда?

Я пожал плечами. Клюв оттолкнул меня и побежал к комнате барона. К нам спешили Дэнни с Кравицем.

– Откуда стреляли?

– А ну, марш на свой пост! – рявкнул им лейтенант. – Не хватало, чтобы барона уложили, пока мы все будем бегать!

А затем он повернулся и помчался за Клювом.

Когда я вошел в комнату, они уже успели накрыть тело Мерля простыней, и та уже пропиталась кровью. Судя по всему, у Кракена напрочь отсутствовала голова – вся осталась на стене и полу. Хиллбоун получил еще одну жертву. Эдвард мне никогда не нравился, но такого бы я ему не пожелал.

– Мы… здесь… – плача навзрыд, выдавливала из себя слова полуголая девушка. – А потом он встал… Закурил… Открыл занавеску…. И тут…

Лейтенант накинул ей на плечи свой сюртук и вывел. Мы с Клювом переглянулись. Он поднял с пола недокуренную сигарету Мерля.

– Посмотрел на вид из окна, покурил после траха, придурок несчастный… – сказал Клюв. Затем затушил сигарету об ошметок на стене, и мы покинули комнату.

В голове билась только одна мысль. Что кроватей теперь хватает на всех нас. Просто хватает.

6

Семеро гномов варили обед.
Не было фарша у них для котлет.
«Ты не волнуйся, это не больно…»
Гномов шестерка обедом довольна.

Вечно веселый Кравиц уже успел что-то вспомнить или даже придумать по случаю.

Шестеро гномов пошли на рыбалку.
Самый глазастый увидел русалку.
Бросился в воду за ней ловелас.
Пятеро гномов в рассказе у нас.

Пел он громко, чтобы было слышно не только нам с Никлсоном, но и парням у дверей барона. Да что там, думаю, пол-отеля все отлично слышало.

Пятеро гномов…

В этот момент в комнату зашел лейтенант. Несколько секунд стоял, а потом с размаха, молча, зарядил Кравицу кулаком в зубы. Тот охнул и упал, поперхнувшись, очередным куплетом. Лейтенант мигом очутился рядом. Ударил в лицо – раз, другой – с остервенением. Опомнившись, мы кинулись разнимать дерущихся. Вернее, оттаскивать командира – Кравиц лежал на полу и скулил.

– Ты сам понимаешь, что поешь, сволочь? – наконец прорезался голос у лейтенанта. – Это люди умирают! Твои товарищи! А ты во все горло распеваешь всякое дерьмо?! Отпустите меня!

Мы с Никлсоном отступили, но встали так, чтобы находиться между драчливым офицером и Кравицем. С ненавистью посмотрев на нас, лейтенант выругался и вышел.

– Совсем плох стал, – проговорил Никлсон. Я промолчал. Обсуждать начальство – увольте. Сзади, кряхтя, поднялся и сел Кравиц. Сплюнул кровь, утерся.

– Эх, чем-то девушки в этом отеле прогневили богов, – задумчиво сказал он.

– Чего? – я ожидал от него чего угодно, только не таких слов.

– Ну, сам подумай, была у них радость – сержант. Нету сержанта. Затем Кракен. Где сейчас Кракен? Вот я и говорю, не везет им. Девушкам, в смысле. В храм бы хоть какой сходили, жертву принесли… – терпеливо объяснил мне Кравиц.

Лейтенант бы за такое снова дал ему в морду. Но я расхохотался так, как не смеялся уже давно.